Гурыч

Главы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, Эпилог

5.

В приключенческих книжках часто описывают, как герой попадает в плен, приходит в себя не подавая вида, осматривается и улучив удобный момент… Вот только ничего подобного у меня сразу не могло получиться. Может быть я стонал, будучи без сознания или дышал как-то не так… в общем, очнулся в полной темноте, хоть глаз выколи. Руки связаны за спиной… точнее, скованы наручниками, судя по резкой боли при повороте запястья в сторону. Попытался, было, приподнять голову и почувствовал холодное прикосновение металла ко лбу.
И голос Экса:
– Лежать. Издашь хоть звук – рот заклею. А у тебя насморк. Так что не глупи.

Выбора не было. Впридачу болела голова и хотелось пить, просто безумно. А еще я без шлема… ухо коснулось холодного бетонного пола. Расслабься. Пока ты ничего не можешь. Хотели бы убить – убили бы сразу. А так, глядишь, тебя искать станут… И я в изнеможении прильнул ухом к полу. В бетоне слышался какой-то глухой гул, возможно от аномалий… показалось, что еще слышится рев жарки где-то внизу, какие-то визги… наверное, это мозг так пошучивает надо мной после зоологическо-киношного дня.

А потом я различил четкие шаги. Точнее, скрип крошки кирпича и еще какого-то мусора под тяжелым ботинком. Неужели… Только лежать тихо, не подавать виду. Звук приближается. Еще бы знать, где в темноте Экс заныкался… Я набрал в легкие воздуха, чтобы заорать, но незнакомый хриплый голос опередил меня:
– Экс, они ушли. Мы их только попужали, на завод не пустили. Они вернулись в коллектор. Мы посматриваем пока.
Голос Экса:
– Хорошо. Что делают?
Хриплый:
– Мутантов мочат, вроде. На камеру снимают. Собак штук двадцать шуганули, нам пришлось замереть. Хорошо отдушка осталась еще. Стая прямо по нам прошла.
Снова голос Экса:
– Понял тебя. Дуй на НП, я побуду тута. Сигнала тут нет, так что ты свистни два раза, прежде чем входить, угу?

Ответа не последовало. Просто удаляющиеся шаги. И тут я понял: они в приборах ночного видения! Видать жестикулировали еще… а то, что я затаился и виду не подаю… смехота это. Понятно, как это меня нежданно оглоушили – я в темени был как на ладони. Оплошал, по-дурацки, глупо. Группа меня наверняка списала на аномалию и второй раз сюда точно не пойдет. Иными словами я влип по полной программе.

Сложно описать, что было дальше. Тьма в Зоне вообще штука особенная… много про нее рассказывали. Ночью многие у костра сидят, вглядываясь… нет, не в ночь, а в себя что ли… говорят иногда не пошелохнувшись, когда кровосос к стоянке подкрадется. Помню только, что в голове будто щелкнуло что-то, глубокий мрак превратился в черную живую вату… а в нем будто еще какое-то более черное движение. И я хочу встать, как из сердца этой тьмы что-то рванулось прямо в мою голову, мозг будто сжала огромная пятерня, а сердце замерло – как в ледяной воде. Придвинулось угольно черное лицо… лицо Тьмы… лицо Э…

Открываю глаза – полулежу у небольшого костра. Чувствую – холодно голове, берусь рукой – мокро, кто-то намочил волосы. Напротив сидит Экс и глядя прямо на меня раскуривает трубку.
Стоп. Рукой?.. Свободны они, значит… щупаю рядом… ну да, кто ж оружие рядом с пленным оставит.
Экс наблюдал за мной сквозь сизый клуб дыма. Потом вынул трубку изо рта и негромко произнес:
– Сиди, где сидишь. Слушай. Когда я закончу – получишь назад свое оружие и право идти на все четыре стороны. И постарайся не перебивать.

Голос гулкий. Значит под землей мы, может быть, в коллекторах… ходили слухи, что есть что-то тут. Внизу. Подо мной, на ощупь, большая куча лапника, гнилью не воняет. Значит лежбище оборудовано недавно, но не только что, иначе в помещении стоял бы запах смолы, веток, хвои… В общем, скорее всего, без проводника отсюда не выбраться. Наверное я отрубился и меня сюда перетащили. Ладно, послушаю.

Подождав минуту и явно с удовольствием раскурив терпкий табак – ядреный местный самосад – Ястреб продолжил.
– Трупы вы видели. И наверняка догадались… хотя бы о том, что их убили. А вот – как… Да это, на самом деле и не суть. Важнее был вопрос даже не «кто», а – «зачем». Дурные мысли в голову пришли. Потому я и ушел.

Он затянулся и замолчал. Весь его вид говорил о чудовищной усталости. Весь… но не глаза. Они холодными молниями впились в меня на мгновение, а затем их закрыло новое облако сизого марева. Вот оно что. Однажды подвыпивший военный дознаватель рассказывал мне, что есть такая техника разговора с людьми. Ты говори, но не все. И – «в час по чайной ложке». Вызови интерес, а собеседник, переспрашивая, станет рассуждать и выдаст свою линию мысли. А там уж ты его берешь в оборот: можешь в чем-то убедить, натуру его узнать, развести на «откровенный разговор» или просто втереться в доверие.

– Ну и? – я не узнал своего голоса. Скрип ржавой петли. Но ты рассказывай, друг Экс. Черт, как же пить хочется.

Тот бросил мне флягу с водой, помолчал немного и продолжил.
– Чуть позже я кликнул своих. Скажу честно, мне не нравится ваша экспедиция. Поэтому мои ребята были наготове и через несколько часов мы встретились. К тому времени я уже успел обследовать пару лагерей, обычных временных биваков, где шанс встретить кого-то довольно мал, особенно здесь и после такой бури. Но мне вроде как повезло. А вот тем, кого я нашел, не повезло. Дерьмовый конец – быть искромсанными на куски Сетью. После повторной находки сразу отпали два вопроса: чем убили и по умыслу ли.

Экс снова замолчал. Нет, дорогой, говорить будешь ты. Давая это понять, я выдавил из себя только:
– Чем же их убили?

– Сетью, я же сказал. У вас на Кордоне такого не встречается, этот артефакт очень дорог и опасен. Его отлично знают монолитовцы, когда-то я узнал о нем от них. Ну… знают, конечно, самые опытные люди в Зоне. Здесь он не встречается, значит убили точно по умыслу. Тогда мы уже знали, куда идти, два совпадения такого рода – перебор. Тут ведь недостроенный заводик неподалеку. Нехороший там обычно народ, могут обокрасть во сне, а то и горло перерезать. Шваль там гуляет, в общем. Так вот, там тоже одни трупы, повсюду кровь. Некоторые трупы еще не до конца окоченели. Там мне стало ясно вот еще что: выходит, ошибся этот ваш следопыт. Зверобой то есть. Не двадцать часов назад это случилось. А совсем недавно. А может он и не специально ошибся, как думаешь?

Видя, что я все еще по-партизански молчу.
– Еще тогда, на ферме было понятно, что кое-кто не все договаривает… Я был уверен, что вы все подумаете, что я сбежал… это было меньшее зло, по крайней мере не начнете искать, не кинетесь вдогонку. На заводе том было еще кое-что особенное: там несколько крупных костров, в разных концах. Понимаешь, нет? Одно из двух: либо тот, кто хотел всех убить, в доску свой и удачно обежал все кострища, либо этих нехороших людей было несколько. Кирпичики постепенно сами встают на места. Вывод: перед вами идет группа, которая убивает всех. Почему? Потому что свидетели, другого мотива нет. Вас никто не должен видеть. Ваша группа уже обречена, думаю. И нам… Экс замялся… нужно узнать, кто в группе соучастник этих ребят, что перед вами.

Здесь я уже не выдержал, теряя сразу все набранные молчанкой очки:
– Да с чего ты решил? С группы взять-то толком нечего, вещи приметные. Зачем кому-то нас в оборот брать? Да еще всех вокруг убивать? Ты вот мне сейчас про заговор лапшу вешаешь, а откуда я знаю, что это не враки? Может, ты мне по ушам гоняешь сейчас. Я вот не новичок, а про какую-то Сеть впервые слышу. А докучи ты меня в плену держишь. Верить тебе?

Экс довольно хмыкнул и бросил мне кисет. Барьер молчания был прорван. Что уж теперь. Выудив из кисета обрывок газеты, я скрутил «козью ножку». Сигареты у меня были, да за ними в карман лезть. Мало ли что этому говоруну в голову придет при этом жесте. Между тем мой сторож излагал дальше.

– Сеть – это страшная вещь, приятель. Комок слизи, скрученных волокон, неприметный, серо-бурый. Находится в кислотных торфяных болотах на Севере, за ЧАЭС. Это, наверное, все-таки растение… хрен знает, короче. Его срываешь с небольшой веточки, после надо высушить. А когда приспичит кого-то убить, обильно смачиваешь водой, чтобы эта штука чуть набухла и стала полупрозрачной. Тут же дожди еще, так что проблем с водой нет. А дальше – бросаешь в костер и уходишь. В огне эта штука черпает огромную энергию. Из артефакта начинают расти такие… нити, что ли… ученый один мне говорил – на ментальном уровне это происходит. Или на эфирном, как-то так. В общем, человек этого никак не чувствует, когда они проходят прямо сквозь него. А когда эти «нити» вытянутся, то сплетутся в особую паутину, метров десяти, а может и побольше. Тем временем артефакт в огне высыхает и как в нем не останется ни капли влаги, эта паутина резко сокращается, уже влияя на наш мир… ну, молекулы что ли там как-то взаимодействуют с физическим миром. И эта паутина, Сеть, сечет на куски все, что в ней находится. Результат ты видел. Очень эффективно и практически бесследно. Чтобы определить причину, нужно быть знатоком, а этот секрет хорошо охраняется.

– А вот ты мне взял, да и выложил. Просто так, страшную тайну за красивые глаза.
Экс проигнорировал мой явный сарказм, невозмутимо продолжая говорить. Негромко, неторопливо. Как будто никуда не торопясь, будто ему и стеречь меня не нужно.

– Да, выложил. Учитывая, куда вы идете, какая разница, ну будешь ты знать чуточку больше. Шансов на возвращение у вас крайне мало. А вот доверие мне твое пригодится. Это даже тебе самому нужно, может быть, потом поймешь сам. Кроме тебя, пожалуй, положиться и не на кого толком.
– Это еще почему?
– Зверобой и приятель его у меня под прямым подозрением, ты только что узнал, почему. Вояки… сам должен понимать: они в Зоне лютуют с вашим и нашим братом, а тут как шелковые и рвутся вон из кожи. Капитан нейтрализовал блокпост, хотя его наверняка сослуживцы в лицо знают, контингент тут не такой уж и большой, офицеры точно знаться должны. Ему не просто выговор вкатят, он боеспособность блокпоста нарушил, пропустил группу, да еще наврал про генерала. К тому же, тут по рангу такие, как он, подобные блокпосты и возглавляют, капитанов пока на побегушках не замечено. Так что, он бросил своих подчиненных и сунул голову в петлю? А если нет? Тогда кто он и откуда взялся здесь? Знаешь, тут разведотделом СВОЗО попахивает. И это особенно пугает.

Пугает. Ястреба. Я, наверное, ослышался.

Экс невесело смотрел на меня. Практически полностью седых виски придавали его лицу оттенок… обреченной старости. Этот человек слишком много знал для того, чтобы быть молодым и счастливым хотя бы мгновение. Я и сам не заметил, как моя неприязнь к нему куда-то улетучилась. Я уже безо всяких задних мыслей полез в карман, вытащил сигарету, помял ее в пальцах. Закурил и спросил:
– А остальные? Полосатый, Похрен?
– Бандиты и есть бандиты. Мужики они правильные, но я бы не надеялся на них, когда выяснится, что всех вас тут кинули.
Вот это новость. Вслух спросил:
– Почему «кинули»?
– Сколько тебе заплатили?

Прищурившись, Экс ждал ответа. Соврать почему-то я ему не мог, а правду об оплате в Зоне раскрывать не принято. Пауза получилось слишком долгой, что было красноречивей некуда. Наемник хмыкнул и с тенью злорадства продолжил:
– Так я и думал. Оплата, разумеется, потом. Вот этим мы от вас, дураков, отличаемся: нам вперед платят. Всегда, понял? А браться за это дело я не хотел, оно не такое уж дорогое, но стремное. Точнее, поначалу было не таким дорогим. Предложили мне десятку. Ну а я отказался. Тогда на бочку перед моим носом выложили эту десятку и еще пятеру. Я снова в отказ. Потом еще пятеру… Ну, чтобы отвадить их, я назвал заведомо неподъемную сумму для такого похода. Сказать сколько? Пятьдесят тысяч долларов. И что ты думаешь?

Он швырнул мне небольшой сверток, который вытащил из кармана. Я поднял. В свете костерка сквозь целлофан на меня пялился Франклин. Купюры по сто баксов. Одна к одной, впечатляющая такая котлетка.
– Наликом, всю сумму, вперед. И они согласились, без слов, не торгуясь. Точнее, девка эта. Ну а раз я цену назвал, бабло уплочено, по всем понятиям должен идти, хотя бы из-за чести своей, мужской. А вам-то, поди, лавандоса и нюхнуть не пришлось?

Я кивнул. А что тут скажешь? Так и есть. Экс тем временем снова забил трубку и раскурил, ее красный уголек осветил его лицо, отразившись в глазах. Воспользовавшись паузой, я вернул ему назад сверток с деньгами. Но к моему удивлению, он тут же снова кинул мне его на колени.
– Возьми. От такого доказательства не отмажешься. Возможно, ты захочешь поговорить кое с кем по душам. А это не «волчок», такую штуковину под ногами не найдешь. Ну… и как знак моего доверия.
Отпускает. С баблом, да каким! Со своим, к тому же. Либо я ему очень нужен живым, либо… а что еще может быть?

– Объяснишь? Ну… что делать-то теперь? – С этими словами я засунул «котлету» в карман.
– Конечно. Именно тебя мне убивать не резон. Все остальные под подозрением. Даже этот, позер ваш, которому звезда на глаза села. Думаю, что если бы кто другой спустился в этот подвал – пришлось бы его по-тихому уговорить, а там, кто знает… проще положить остальных и все. Но спустился ты и это судьба. Они тебя искали даже, но мы позаботились, чтобы не нашли. Попугали… ну, ты слышал. Снорков тут много, в темноту, которая ими хрипит, не каждый спустится. Кишка оказалась тонка, видимо, решили, что тебя уже сожрали. Зверобой покрутился на входе, чуть только к повороту приблизился, а мы его шуганули… Как же он сиганул обратно!
Экс хохотнул и продолжил.
– Небось наговорил им страстей, как думаешь? Иначе чего они больше не спустились-то? Удивятся теперь, я думаю, твоему счастливому избавлению. Теперь, может быть, получится узнать, зачем этим… в самую пасть черта лезть. А ведь им надо, во что бы то ни стало. Они не торгуются, просто перекрывают цену, так здесь никто дела не ведет. Собирают всех самых лучших, когда обычно нужен всего лишь проводник. Значит либо у них бабла в избытке, что вряд ли, либо их дорога в один конец… Это примитивные версии. Но вдруг есть что-то еще? Мудрено больно. Кино еще это. Неужели не проще забросить сюда с воли кучку натасканных людей и пойти без лишнего шума? Вот ты и погляди. Может, кто-то что-то обронит в разговоре. Среди них замазанных, тех, что в настоящем деле – мало. Может вообще один-два.

– Погоди-ка. Почему именно меня убивать не резон? Чем я такой особенный?
– Не особенный, в том-то и дело. Ты ценен именно таким – чистым листом. Далеко не ходил, а тем более в такие места, куда вы топаете. Все в группе чем-то особы: проводники, военсталы, капитан Мурашкин, девка, Писатель… все неспроста. Все во что-то свое сунулись… все отмечены… Не бери в голову пока что, сам поймешь… да и я тоже. Не все ясно еще. Но я попробую кое-что рассказать. Наводящее на мысли.

Впутал все-таки меня в разговор. А раз так – пусть выкладывает. Я… ведь и вправду толком и не задумывался, что конкретно мне нужно в нашей экспедиции. Просто была цель – идти. И вот, пришел. А Экс что-то знает. И я это знать должен.
– Выкладывай, Экс. Скажи мне то, что я не знаю, тогда я почешу репу, можно ли тебе верить. Раз сказал «а» – говори и «б».

Ястреб посмотрел прямо в глаза. Даже нет. Сквозь – глаза. Внутри головы будто набух холодный комок… потом ощущение исчезло. Глухой голос Экса снова зазвучал, отражаясь от гулких стен коллектора.
– Будь по-твоему. Всего я тебе не расскажу, но кое-что полезное будет.

Я откинулся назад, деланно облокотившись на локоть. Рассказывай.
Экс не обратил на этот жест невежливости никакого внимания. Он глядел невидящим взглядом во мрак, а голос отдавался то ли в коллекторе, то ли в моей голове.

– Идете вы, как я сначала подумал, в сторону Припяти, только не теперешней дорогой через все стоянки, а старым окольным путем, по совершенно безлюдным местам. Там ходят очень немногие и входа в этот клуб нет, дело даже не в цене, а в опасности. Всем известно, что Припять от Зоны отделяет мощный барьер пси-излучения. Однако ваша группа уйдет в Злынский карьер, через Угольный вал. Это место – сплошная аномалия, залежи каких-то минералов, которые так фонят, что в самых нижних точках ты уже не различаешь солнечного света, а голоса в голове заглушают звуки окружающего мира. Мозги, короче, скручивает в особо мелкие пружинки. Но зато излучатели пси-поля там не берут. Видимо потому, что эта аномалия сильнее. Тоже не сахар, но не пережигает мозги, по крайней мере, какое-то время, которого достаточно для преодоления пси-барьера. Дорогу туда, в карьер, знают единицы, но вашей девке удалось собрать в группу как минимум четверых, знающих ее. Это первое, что мне очень не понравилось. Зачем нужны четыре проводника? Почему от них скрывается точный маршрут? Ведь так и ходили некоторые в Припять? В том числе и ваши следопыты. В этом я уверен, знающие люди подсказали. Тогда какой смысл от них скрывать, куда и как именно идти? И зачем они в таком количестве?
– Опасные места, что тут гадать. Еще один спец лишним не будет. Или эти спецы для тебя недостаточно крутые?

Экс поглядел на меня сочувственно, с примесью презрения и отстраненности. Будто на обделавшегося чужого ребенка: жалко-то оно жалко, только дерьмо тебе дома отстирают, не хватайся за дядю. И откуда мысли такие в голове, а? Между тем, наемник продолжал.
– Это вы между собой крутые и некрутые. Ты правда до сих пор не понял правил? Хотя, откуда, сам, небось, дальше Бара носа не совал. Слушай и не перебивай, в твоих интересах, хохмач.

Но не мог я тут смолчать, уж больно достал меня этот пафос. Черт, все вокруг знают больше меня, один я – деревенский дурачок, ослик на веревочке!
– Экс, хорош уже а! Правила-фигавила. Тайны, загадки, заповедные места – это тема для байки у костра. Ну а тебе-то что за интерес? Деньги получил, большие. А теперь их мне вот суешь. С чего бы? Не верю я что-то в твою добрую волю, уж прости. Ястреб – птица известная. Вы ничего за так не делаете.

– Правило первое и последнее: информация, знание это даже не деньги, а жизнь! Интерес – такой же, как у большинства тутошних чокнутых: «а что вон за тем бугром». Мы… вы идете в места, куда почти никто не смеет носа совать. Неспроста, я так думаю. И то, что там находится, стоит сорения пачками денег, теми, у кого их не так уж и много, кто рискует головой, кого только за кидалово хотя бы два ваших бандоса точно порвут в клочки. Дальше Злынского карьера никто не ходил, а про это место ходит слушок такой – выдаю тайну профессионалов, цени! – что нет в него одного и того же входа и нет оттуда того же выхода. Я так думаю, что следопытам про Припять по-любому сказали, приватно, конечно. А вот поверили ли они – другой вопрос! И пойдете вы на самом деле не туда, а пройдете совсем другой дорогой, которая полностью никому не известна, потому что никто еще не смел пройти этот карьер до конца. Все через Злынский только краешком путь срезали, кто до того не обделался от ужаса. Вот, думаю, почему такое количество отмороженных ходоков высшего разряда в вашей процессии. Если правду говорят, что каждому свой Злынский карьер попадается, свой кусочек то бишь, то у вас есть отличный шанс узнать весь фарватер, сечешь? И пройти его до конца, выйти к самому Чертовому Свищу. Вот, я думаю, зачем столько бабла отвалить пообещали. Никто даже точно не знает, что это и где это, это НАСТОЯЩАЯ тайна и она не хочет открываться. Врубись головой, КУДА вы лезете, крутые-некрутые. Чертов Свищ заберет не просто кучку идиотов, а также их души… и что-то еще… души душ, если такие есть. Ставку представляешь себе? Деньги… Это не у костра с новичками тереть, там все взаправду и никакой переигровки, никакого бегства, когда такие люди просто «отмычками» идут и наверняка подозревают, что это не просто кино такое – за сто «тонн» «зелени» паршивого кровососа снимать! Ты вообще представляешь, что тот, кто выйдет оттуда, будет знать столько, сколько не знает никто о тех местах! А может то знание и о всем этом… души, души душ… Сечешь? И вряд ли таких счастливцев будет больше одного. Даже учитывая эту парочку. Не верю я в любовь, случившуюся в одну пьяную ночь и навеки.

Вот так. Профессионал. Не просто угадал, а логически вывел цель путешествия, которую мне Писатель тогда под большим секретом приоткрыл! Пока Экс говорил, его трубка погасла. Неторопливо выколотил ее о каблук, забил по новой, поджег, тщательно раскурил, снова насытив спертый воздух густым горлодерным дымом. А потом сказал то, от чего у меня все похолодело внутри. Неожиданно, спокойным уверенным голосом.
– Хотя, объективно прикинув ситуацию, думаю, что никто не вернется. Но от этого ведь еще интереснее, верно? Глядишь, денежки с оказией подберу, да и назад.

Перегнулся и хлопнул меня по плечу. Я сидел, будто проглотив ледяной лом. Вот тебе и правила-фигавила.

Экс потом говорил еще что-то, но мне с трудом удавалось слушать… Его голос, казалось, начинал звучать отовсюду, гулко отражаясь то ли от стен, то ли от моих обрывков мыслей. Голова то забивалась горячей ватой, то резко остывала до иголок в мозгу, будто от слишком большого глотка ледяной воды. Попытался встать, ухватившись за торчащую в стене арматурину, после накатила волна непередаваемой тошноты, сопровождающейся… ощущением полета? Невесомостью? Чувством падения, причем будто тебя еще схватила огромная рука и тащит вниз… вниз… вниз… Только тут я почувствовал, что против своей воли закрывал глаза… кажется испугавшись… чего? Падения? Как, когда, почему? Резко разодрал веки и обнаружил себя стоящим на краю коллекторной трубы, ухватившимся за решетку, а за ней… сложно передать, что было за ней. Обоими распахнутыми и выпученными глазами я мучительно вглядывался… и не находил, за что уцепиться взглядом. Мрак, тьма, голодная бездна. Это было чем угодно, но не целым коллектором… трубы, я, Экс, костер – все это было будто подвешено в черноте, страшно чужой и страшно голодной. Казалось, я слышу, как по срезу трубы скребут ледяные когти небытия, отдаваясь в моем черепе песком подступающего обморока. Хотелось верить, что там, во тьме, на самом деле так и продолжается эта проклятая бетонка… но я ЗНАЛ, что это не так. Будто выдранный кусок мира, запертого в жалком отрезке старой коллекторной трубы, подвешен посреди черного моря чужой и холодной пустоты, которой сколько ни дай – все мало. Здесь, действительно, стеречь никого не нужно… а может и времени тут нет. Стеречь… За этим ощущением я чуть было не забыл, что должен тут быть здесь не один. Экс? Я всем своим нутром, спиной, всеми позвонками ощущал взгляд в спину, леденящий до костей… а впереди была бесконечная горячая глотка тьмы, пространства, небытия. И как только я переварил все это в своем оцепеневшем сознании, начиная поворачиваться к своему собеседнику, чтобы задать несколько возникших вдруг и неожиданно важнейших и очень точных вопросов… как решетка прогнулась под моей рукой, будто пластилиновая и мое тело все больше и больше наливающееся весом заскользило туда, вниз, во тьму, в никуда… Кажется я пытался закричать, но проникшая в легкие тьма свела самый отчаянный и сильный крик к жалкому выдоху. Будто вся вселенная разом задохнулась. А затем снова погас свет.

______________________________________________________________________

Впервые опубликовано: www.gurich.ru, 21.11.2011

Редакция 11.12.2012

(с) Дмитрий Гурыч, 2011