Гурыч

Сборник избранных миниатюр, диалогов и реплик, написанных для АМК-2 и GSC GW
© Дмитрий Гурыч, 2009-2011
________________________________________________

Живой дом
(написано как тестовое для GSC)

Деревенька тут есть… не знаю, как называется. За домами никто не следит, понятное дело, потому от половины хат только печи остались, погорели от гроз да от лихости дураков всяких. У остальных домов, где стены есть еще, крыши ураганом посрывало, а, может, и погнили просто, стоят одни сухие срубы. Говорю же, нету хозяйского глаза. Ну, такие деревни почти все здесь, ничего стоящего, а если и было — мародеры уж все вынесли за столько лет. Укрыться негде, ночевать там боязно, кто ж на пепелище голову приклонит! Обходят, в общем, такие места. Ну и я, понятное дело, обхожу. И не дом, и не могила… хотя, кто знает…
А тут иду, смотрю — а есть ведь крыша-то на одном! Точнее не крыша пока, а так, конек поставлен, остов появился. Но ведь не было такого раньше-то! А вокруг — никого.
Другой раз снова иду мимо — уже вся крыша на месте, все обшито досками. Понятное дело, тоже старыми, откуда там свежак. Заборчик поправлен, тряпки какие-то на нем висят. Кровельное железо возле стены, аж рыжее, сыплется, но кто-то не поленился, собрал в кучу. Осмелел я, внутрь захожу — никого. В сенях на ржавое гнутое ведро наступил, эта зараза как заскрипит, скрипом этим прямо в голову, мурашки по ледяным костям побежали, стою, обтекаю потом, ствол в руках дрожит. Но ничего, обошлось. Дом пустой оказался. Из всей старой обстановки — только плита газовая, сломанная табуретка и остатки сгнившего матраса.
А совсем недавно иду, ночь уже. Вдруг вижу — свет! Ну, думаю, кто-то все-таки остановился там! Все не в лагерь топать, пережду со смелыми людьми, сообща и не стремно. Чуть не бегу туда. Врываюсь в хату и замираю. Стол посредине комнаты, над ним на крюке керосинка горит. И — никого.
Обошел с фонариком весь домишко. Нет, ну а вдруг кто сзади мне по башке! Никакой разницы, человек или мутант, все звери тута. Пусто. Захожу в кухню — плиту будто кто-то драил, не то чтобы такая уж чистая, но явно новее выглядит. Вот и думай, кому надо было! И стены будто другими стали. Думал, вспоминал, что ж мне покоя не дает, что-то лишнее здесь. А потом понял: побелка появилась на потолке, краска на стенах! А странное то, будто и не новые — штукатурка потрескавшаяся, календарь отрывной откуда-то взялся на ней… 26 ноября 1986 года, как сейчас помню, листки желтые такие.
Стоп, думаю. Какой, нафиг, календарь! Какая штукатурка! Не было этого раньше! Обычная деревянная перегородка была, мусор… а теперь мусора нету, стенка есть. Ну не по кусочку же всю отвалившуюся штукатурку на место поставили, причем как мозаику, краской наружу!
Да, и матрас в углу уже вроде как не гнилой лежит. Стало быть хозяин появился, все-таки?
И вдруг как кольнет в руке, аж плечо свело! Я заорал, помню, падаю, палю куда попало. Открываю глаза — никого! И теплое, мокрое в рукаве. Стягиваю свитер — все плечо в крови! Три здоровенных шрама у меня на том месте. Меня кровосос подрал малость месяца за два до того, так шрамы уже нормально зажили… а тут два просто как сами разошлись, лопнули, как швы с гнилыми нитками. Прямо на моих глазах еще один закровил, смотрю: рана появилась, расширяется… И вдруг понимаю, это не просто шрамы разошлись, это ТЕ раны вернулись. Кровь на пол полилась, дом аж вздохнул будто. Половицы заскрипели, а потом несколько гулких таких ударов на чердаке — бух, бах!
Я свитер в одну руку, рюкзак в другую и тикать оттуда.
До сих пор не знаю, что там творится. Но есть кое-какие догадки. Место нежилое, это верно. Да и проверить оказалось несложным… да, сходил туда еще… пару раз. Через месяц после того случая… проверить кое-что надо было. Да, так и есть, листки календаря стали более светлыми, краска на стене — менее облупленной. С тех пор как мимо не проходил — всегда делал крюк — в окно того дома посмотреть. Меняется все, а что самое поразительное — новее становится. Теперь дом уже целый стоит, с железом на крыше, даже стекла в окнах появились Заходить внутрь боюсь, помню про раны, хотя знаю, что никто не живет там. Не может там никто жить. Меня только одно интересовало… кажется я знаю, почему у меня тогда раны открылись.
Позавчера только понял все. Снова шел мимо, подошел к окну… из него как раз стену кухни с календарем видно. Так вот, в тот день в этом доме было 12 августа. 1986 года, конечно. На календаре, в смысле. Листки обычные такие, белые. Сечешь, не пожелтевшие уже. Не сами же они обратно из ниоткуда появились и на место приросли? Понимаешь теперь, что в том доме? Вслух произнести боюсь даже. Тут народ простыми мыслями, кровью живет, с заботами о жратве и бабле… какое им, нахрен, пространство-время… А вот время как раз тут и важно… ну, дом сам собой в прошлое возвращается, раны мои из заживших тоже вроде как в прошлое вернулись за какие-то минуты… Время вспять? Глупость какая-то! Вот рассказал все это и чувствую себя полным идиотом.
Плохо сплю с того времени, дружище. Что мне с такой тайной делать?

2011

________________________________________________

Васька Художник

— Что интересного можешь рассказать?
— Веселого ничего. Не весело мне, братан.
— Что такое? Случилось что?
— Ваську Художника нашли тут, позавчера. Его мало кто из старателей знал, он сюда то ли медитировать приехал, то ли просвещаться, то ли мозги проветрить. На дела не ходил, в общем. Жил рисунками.
— Рисунками? Как это?
— Талант у него был. Дар даже. Рисовал так здорово, что все как живое выходило. Может поэтому Зона на него глаз и положила, за то, что картинки оживали будто…
— Как это «оживали»… Зоне-то что, она для каждого такого нарисует левой ногой, что… а, ладно. Как умер-то?
— Васька все говорил, мол, настоящий художник голодать должен. Снаряга у него была самая простая, ему все что-то дарили, если он для них рисовал. Кому наколку, кому фотку потрепанную в цветной портрет перерисует… Ему через Сидоровича даже краски доставали, уж на что Сидор жила, а и то, понимал, уважал. А для себя он всякие зарева, аномалии, пейзажи местные переломанные изображал. У него и еды с собой обычно с гулькин нос было – далеко редко ходил, так что свою поговорку оправдывал, голодал регулярно, все путем. Вот от голода и умер.
— Как это случилось?
— Да провалился он в люк какой-то или коллектор, да место еще безлюдное было… в Темной Долине, вроде. И вылезти – никак! Полтора месяца назад он пропал, а позавчера нашли только. Кожа да кости. Сломанный мольберт его, самодельный, маленький. Краски в коробочке. А во рту – кусок кожаного ремня, понял? Видать, грыз как обманку, меньше половины осталось, торчал изо рта, как змеиный хвост… Зубы не смогли разжать, так и похоронили, с ремнем во рту. Вот, братан, ничего особенного, вроде, но как вспомню – дрожь меня прохватывает. Хотя и не новичок здесь. Как глупо и страшно умер человек.
— М-да… умеешь ты взбодрить… пойду я.

2011

________________________________________________

Смех в ночи.
(написано как тестовое для GSC)

Случилось это со мной где-то через месяц, как я в Зону попал. Пока осмотрелся, днем в мелкие вылазки ходил, вроде не везло на крупные неприятности. Ну, в общем, человек один… нет его больше… попросил за хорошее вознаграждение помочь. Просьба к делу не относится, в общем, тут интересно то, что пришлось мне в первый раз с небольшой группой идти — ночью. Места те и по нынешним меркам не подарок — Волчья Балка. Но тогда она так не называлась, никаких зверей там в помине не было, удивишься, но это так.
Как шли — ничего интересного. Зашли с Болот, прошли через лесок, да и вломились в Волчью аккурат под утро. Туман уже разлился — белый, как молоко, вроде как серой пованивает, но терпимо. Волчья в начале весны водой при половодье заливается, так там все это есть — вода, трава высокая, туман и гниль… Вошли в туман, идем вроде плотно. И тут… ну, бывает так, будто задумался я до того, что себя не помню. И будто бы включается сознание снова. Иду, а спины впереди нету! КПК в той низинке не пашет, компас вообще ведет себя по-свински. Говорят там аномалия руд каких-то. В общем… не знаю, что делать. Кричать сначала побоялся, а потом как вперся в тумане в воду по колено — понял, что сошел я с пути и ушел далеко в сторону. Мы-то по краешку балки шли. И говорили как раз, что есть тут болотце посреди Волчьей, где она расширяется до небольшой долины, и что туда ни в коем разе попадать нельзя, гиблое, мол, место.
И вот я в воде по колено, потом все глубже. Пытаюсь идти назад — еще хуже все, вода прибывает, увязаю. Заблудился, короче. Ору уже, да туман глушит звуки, а порой крик от камней что ли отражается, возвращается нечеловеческим таким хохотом. И вдруг… точно, слышу — смеется кто-то, заразительно так. Я и давай выбираться на звук, напролом, трава мешает, не пускает, ноги так и вязнут в донной грязи. Потом в тумане проступило светлое пятно, потом яркое. И дно уже вроде надежное, будто притопленная трава. Вываливаюсь на какой-то островок и снова это ощущение выключения… очухиваюсь стоящим перед костром. У костра двое и — нечеловечески дико ржут. До зарезу ржут, до мелкого беса. Не просто смеются, а хохочут, аж слюна летит… Меня увидали, один попытался было то ли поздороваться, то ли еще что, выдавил то ли «а», то ли «бэ», то ли «мэ», а потом снова как громыхнет. Я присел, обтекаю. «Отлично! — думаю, — обсушусь, они же мне и дорогу подскажут, хоть бы куда выбраться…» Сижу, а эти все никак остановиться не могут. И заразительно все так! Я чувствую, что у меня уже все нутро подпрыгивает, а потом и я как захохочу! Не знаю, над чем, просто ржу как лошадь. И ведь знаю, что ни фига не смешно, наоборот, чувствую — не могу остановиться, так же, как и эти. Страх меня насквозь пробрал, будто в хребет разом ледяной воды налили, аж волосы зашевелились. Аномалия что ли это такая, глюки или самые настоящие демоны передо мной — уже и не важно. Понимаю, что не уйти уже мне оттудова. Ржу и ржу. Слезы, сопли, уже голодный желудок вот-вот к содранной глотке подскочит… а внутри своей головы я трезвее стекла и мрачнее тучи, потому что… хана мне, понятно же. И тут снова будто выключаюсь… щелк! В голове. Сижу с теми же, но будто снова нормальный, как проснулся… почти. А эти все гогочут. Будто сам ад смеется надо мной, любуясь тем, как я в собственном липком поту вариться начинаю, как крыша едет у меня. Я переворачиваюсь на колоде спиной к этим, идти не могу, падаю на четвереньки и начинаю уползать в туман, в белесую тьму. Вода мигом по подбородка дошла, удалось подняться. Иду — не знаю, куда. И — смеюсь, как чокнутый. Хлебая воду, если падаю, поскользнувшись. Выхаркиваю с новым смехом. Но вроде ослабевает хватка этого кошмара-то. Так и определял: если направление потерял и вдруг накатывает эта судорога — ну, смех, вроде — значит иду неправильно.
А потом снова выключился.
В общем, нашли меня братки какие-то, уже на человеческом, нашем берегу. Попинали малость, перетрясли всего, да что с новичка взять… я им и сам рассказал, что шел, дескать, с товарищами. Короче, говоря, как я понял, они как раз нашу группу и пасли там. По наводке. Что за груз там был — до сих пор не знаю. Не вышла группа из Волчьей балки, сгинула. А обратно в лагерь вернулся — не нашел того человека, что работу мне эту предложил. Уходил — он там в авторитете, все с ним уважительно так, каждая собака. Вернулся, сколько ни спрашивал — никто слыхом не слыхивал. Вообще, имени такого не знают, по описанию не могут опознать… Я аж на измену присел. Думал: а что если я и сейчас до сих пор там, на островке и сплю… и смеюсь… А это мне все мерещится… В общем, помутилось в голове. Меня, говорят, потом полсуток связанным держали, в подвале. Ржал я, дескать, до рвоты, не мог остановиться. А потом пил я… много. Тоже все думал, что померещилось… но ведь те, с кем я пошел в той группе — они взаправду пропали! С этим-то как?

2011

________________________________________________

Самогонщик

— Что интересного можешь рассказать?
— Да вот, занятный случай тут вышел. Пришел как-то к Сидоровичу боец с блокпоста, за водкой. Старики послали, неймется им. А Сидор как раз то ли за товаром уехал, то ли по делам… короче, не оказалось его. Боец попрыгал у двери, потом по нашим прошелся. На его беду повсюду голяк. Еле отговорили от того, чтобы к браткам идти, те иногда не в духе на тему выпить и закусить, а этот крендель, хоть и в гражданке, а «скобку» на затылке-то за версту видать. Ну и шутник один, Паша Пустозвон, насоветовал: ты, говорит, за насыпь сходи. Там, де, на фабрике или на ферме когда-то самогонщик жил…
— Самогонщик? Из местных что-ли?
— Не совсем. Но и не новичок, из бичей, что с самого начала в Зону пришли. Так что считай, он тута в авторитете давно. Только его Зона прибрала, видать решила, что пора ему. Ну, знаешь… эти старики, которые тут давно, они ведь вросли в Нее, стали частью, вроде. Знаешь, такие, которых и зверье не трогает и лихой человек не обидит… Говорят, что и умирают они не так, как все остальные – без мучений. Так и Самогонщик. Рассказывают, просто как-то отложил в сторону папиросу, вздохнул, вышел во двор. Воздух засветился и никогда больше его никто не видел. Место то уже давно разорили, много времени прошло, вот и не знает никто точно, где он жил, в здании фабрики или на ферме… ну, в пустой ее части. Только говорят, что и там и здесь с тех пор иногда бутылки с самогоном находят. Откуда берутся – непонятно. Их никто не продает, боятся. Или сами пьют или отдают даром. И вроде как самогон тот не простой… сказки, думаю. Сам ни разу не пробовал.
— А боец-то что? Нашел бухло-то?
— Не поверишь. Нашел! Купил водки, говорит, у каких-то сталкеров с той стороны насыпи. Они как раз на ферме расположились. Я там не был, не знаю, кто, что… Но водка самая обычная, что он и искал. Прикол в другом, обернулся он за каких-то десять минут. Немыслимое дело: он в гражданке, без антирада, пересек насыпь, обошел посты! И вернулся, живым! А там ведь еще мутанты…
— Как так? Сам-то что говорил?
— Ну… говорил, что будто перенесло его что-то, сам не понял. Шел-шел, чесал репу, чтобы придумать, как посты обойти и не засветиться. Да и будто в ступор вошел, заметил только стену фермы у носа, чуть таблищем в нее не впаялся… Пока то да се, идти обратно… уже снова у сидорского бункера. И ведь водки пол-ящика, тащить такое и не заметить. А вояка, салабон этот, еще улыбается так блаженно, будто из парной в снег только что сиганул, да водки сразу стакан выпил под огурчик соленый… Эх, вспомнил, аж слюнки потекли… Да только от него и правда бухлом пахло. Да не водочным перегаром, а чем-то другим… анисом будто, травками… Посмеялся и пошел на блокпост. Тащит вещмешок водки, идет, шатается и ржет, ты понял? Вот и вся история.
— И что ты думаешь? Как он так?
— Да разное болтают, кто слышал… Может и впрямь его Самогонщик через насыпь и аномалии провел, да и напоил? Молодой солдатик, зеленый совсем, был в отчаянии и тут такая перемена! Может, не говорит всего, а может и не хочет говорить.
— Да, всего не говорит, это факт. Небось, кто-то из ваших же водки заныкал да и подработал втихаря… А что еще думать? Ладно, забудь.

2011

________________________________________________

Зов

Ты замечал, наверное, что происходит с людьми что-то, когда, казалось бы, ничего и не должно тревожить их, когда они у костра, когда безопасно, вроде. Замирают на полуслове. Некоторые даже всю ночь так, будто спят стоя или сидя. Иной сидит, пьет, закусывает, веселится, а вдруг замрет и смотрит в одну точку, невозможно расшевелить его, как-то вывести из ступора. Ну, почти невозможно. На той неделе один сталкер на Баре так вот онемел, встал и смотрит на север. Тимка Робин-Бобин, кажется, весельчак был. И по щекам его хлестали и водку в лицо брызгали. Так один шутник взял, да и шарахнул у него над ухом из обреза. Тимку как подбросило, он калаша достал, только ахнуть успели – двоих уже можно выносить. Я под железные ступеньки заховался, смотрю оттуда: у Тимки глаза закатились, бормочет что-то, ну чистый зомби. И во двор пошел, там изрешетил еще двоих. Короче, долговцы прибежали и положили его без разговоров. А трупы его и «шутников» повесили на дереве у входа, где еще псовдособаки часто бегают. В назидание так сказать. Тут это привычно, в показательных целях там всегда кто-то висит, идиотов хватает же. Вороны двоих обклевали, потом их трупы делись куда-то, а Тимка висит пока. Сморщился и не узнать уже.
И я тут давеча попал. Вечерком на Баре сколдовали с приятелем пузырек, я как раз под это дело селедки притащил – у военных купить удалось. Ну, за одним пузырьком и другой наклевывается, как будто мне мешком по башке – бац! Медленно подымаюсь, встаю на ноги. Чувствую, будто клей во всем теле и затвердевает, все онемело. И жар по всему телу – адский! И чувствую, будто что-то хочет меня взять, выдернуть отсюда и унести туда, на Север. Какие-то сны, вроде видел, а может и не сны. Будто подходят ко мне не то тени, не то люди, с ними звери нездешние и не мутанты вовсе. Берут за руки и будто тянут. Смеются так жутко. А я не хочу идти, ногами упираюсь, а ноги как по льду скользят. И тогда я начинаю скользить, потом все быстрее, быстрее, потом будто взлетаю и лечу прямо к Припяти, к ЧАЭС. Пролетаю Выжигатель Мозгов, мне по голове как ножовкой – хрясь, хрясь, хр-хр-хр. Потом ЧАЭС, потом вижу на горизонте равнина с холмами, ноя взял левее, над сосновым лесом, а дальше идиллия, рай. Озеро там небольшое, вроде, постройки какие-то, чистенькие, аккуратные. Зонты на пляже, лежаки… пустые. Пансионат, что ли… «Солнечное»… а может и путаю. Флюгер на башенке, не запомнил, какой. Благодать, аж медом да травами повеяло. А потом сменилось все. Потащило меня в сторону, а подо мной уже пустыня, земля черная, будто в пепле, местами вспучилась, между трещин огонь пылает, аномалии кошмарные просто. Потом голос будто в уши мне: «Да-а-а-а!» и я падаю прямо в самую большую расщелину, прямо в пекло. Тут и очнулся.
Будто вырвало меня из ступора, как гвоздь из доски. Стою, над головой ночь уже и блики в небе гаснут, тоько-только выброс закончился. Получается, что сон этот странный помог мне этот выброс пережить, перестоял я его, даже противогаз не надевая. Все потом подтягиваться из укрытий начали, по плечу меня хлопать, удивляться, охать, а мне и сказать нечего. Решили, как водится, за спасение души по капле чистой слезы, так сказать, а у меня как раз бутылка в руках была зажата, говорили, что вырвать не могли, вцепился. Бутылка запечатанная, но когда стали разливать – первый, кто в руки ее взял – выронил, такая горячая она была. Если бы не пробка – бежать еще за одной… правда не знаю, может и почудилось. Пепел был на дне, в бутылке-то. Но то ли всем было пофиг, то ли мне почудилось. Но привкус пепла до сих пор под языком чувствую. И сны потом снились. Будто идем мы с Тимкой по той равнине. Ветер шумит, небо в синеве и целое поле артефактов поблескивает, будто ожерелье, аккурат вокруг того озера. Где пансионат, мир и покой. И всегда – солнечные дни.

2009

________________________________________________

Боязнь дождя

— Что интересного можешь рассказать?
— Дожди тут странные, знаешь. Не по себе мне, когда сплю под гулким чем, под железом или под дощатой крышей… Давеча пришлось ночевать на Болотах под перевернутой лодкой – залез под нее, а чтобы зверюга не почуяла… знаю, в общем способ один. Посыпал вокруг… Неважно, чем…
— Да ладно, скажи уж. Может и мне когда пригодится.
— Ну, это… состав специальный, там известь и желчь тушканья, ее ни одна тварь не переваривает, с песком все это перемешиваешь и все. Охотники на мутантов эту штуку хорошо знают, кому в засаде сидеть надо. Лежу под лодкой, а капли так по ней: бум, бум, бум. А потом: буммм, буммм, буммм… А еще чуть позже: БУММММ! БУММММ! БУММММ! Только тогда понял, что это в голове у меня… вернее подумал так.
— В смысле? Это дождь так на тебя действует? Ты не говори никому… на всякий случай. И оружие на предохранителе держи, когда в лагере в дождь спишь.
— Да знаю я. Но, слышь, потом вокруг лодки будто шаги какие-то… хлюп, хлюп… по лужам. И вдруг меня как парализовало – будто смотрит кто на меня прямо сквозь корпус, сквозь доски… я тогда сам не заметил, как у меня в руке нож появился, а потом такие горячее желание по руке садануть, ну, чтобы наваждение прогнать, протрезветь… Потом думаю: оно сейчас кровь мою почует, тут-то мне и хана. Помирать так помирать… Кубарем из-под лодки выкатываюсь, дробовик наперевес… а вокруг никого. Я как драпанул! А нож так там и бросил, вспомнил уже потом, да ворочаться себе дороже.
— Да… история….
— Да не все это! Я в лагере одном остановился… люди неболтливые… поделился с ними хавчиком, они и пустили переночевать-то… Так вот, сплю в палатке, снова дождь… он часто тут. Буммм! Буммм! А потом снова шаги эти хлюпающие вроде… не выдержал я, видать, в обморок свалился…
— Так, может, уснул просто? Это сон был!
— Да? А поутру в бревне у костра нож мой торчал! Это как? И – опять никого!
— Ну, мастер ты гнать! Небось нож-то у тебя и был, ты его, видать, не заметил, в лагере отдал кому-то колбасу порезать, да и переволновался. Не мучай себя, нажрись.

2011

________________________________________________

Сглаз

Рассказывают, один сталкер так сильно боялся смерти, что когда дошел до Монолита, все боялся спросить того, сего… вдруг желание его не так исполнится. Всю дорогу до Монолита думал, как ему желание загадать. Пока артефактами на крутую экипировку зарабатывал — думал. Пока крутую пушку добывал — тоже думал. И многое ему все более пугающим и бессмысленным стало казаться. Загадает, к примеру, спросить: «когда я умру», а Монолит и ответит ему: сейчас, мол. И капец.
Только на пути к ЧАЭС попался ему Колдун. Знаешь Колдуна? Ну так вот, Колдун и наговорил ему всякого, но главное, что все мысли человеческие о смерти. Они притягивают ее. И приметы о смерти, подавляющее большинство, разве нет? Вот после этого сталкер этот, наконец, понял, как ему желание сформулировать. Дошел до Монолита и пожелал знать день смерти… но не свой. Потому что Колдун ему еще сказал, что смерть постепенно подходит, забирает сначала редких друзей, потом чаще, все более близких… значит скоро. А чтобы ее, проклятую, не звать, можно знать день смерти окружающих.
И ведь боялся даже загадать что-то вроде «сделай так, чтобы я не умер никогда». Потому что Монолит скажет: ты, дескать, не умрешь. Ты – подохнешь, загнешься, опрокинешься, отбросишь коньки, протянешь ноги, дашь дуба, скрипнешь крышкой гроба… причем – вот ща-ща, через пятнадцать секунд, даже покурить не успеешь. И капец.
В общем, загадал сталкер такое желание — знать час смерти других. Думал, что увидит знакомого, коснется или еще что — и узнает дату его смерти. Но — Монолит-то штучка с секретом, и тут подгадил с типичным своим черным юморком. Сталкер стал знать даты смерти всех, кого не встретит. Поначалу, вроде, не очень страшно, все когда-нибудь там будем. Даже прибарахлился — с трупов-то. Встретит кого-то с крутым поясом — а тому намерено часа два. Остается просто проводить и дождаться. И точно, через два часа — пояс тот с трупа можно снимать.
Вот только все больше и больше невмоготу становилось сталкеру… Сглазом его прозвали, да гнать со стоянок стали, если кто-то помрет. Но и тогда он боялся пойти еще раз к Монолиту и сказать: сними, мол, этот мой проклятый дар. Потому тот ответит: вместе с головой. И капец.
От жизни такой, Сглаз отшельником стал. Судьбу предсказывать не получилось — он ведь и умел только час смерти увидеть. Не причины от Зоны уйти, ни еще чего типа жены-детей. В общем, не заладилось у него знахарство. А что делать? Пойти попросить, как в киножурнале: хочу, мол, все знать? Нет проблем — ответит Монолит — знай все. И котировки акций и химический состав слюны хомячков, и счет Манчестер-Юнайтед — Челси 14 сентября 2014 года, и количество волос на голове бюрера, и всю микробиологию венерических заболеваний, и как размножаются глисты… бррр. Тут-то крыша и скакнет как крышка перегретого чайника, станешь мегаэйнштейном, заработаешь себе дополнительный псевдомозг, который разорвет череп. И капец.
Чем кончилось? Нет, к Монолиту Сглаз больше не пошел. А вот крыша у него поехала. Говорят, живет теперь в каком-то болоте с зомби. Те хоть вопросы не задают. С контролерами, вроде, даже знается, им тоже срок жизни знать необязательно. Вроде и стихи пишет. Говорят, это его:

Когда от души останется капля,
И та ухмыльнется в лицо контролеру,
Мозги всех ушедших в составе ансамбля,
Как зомби, станцуют в свет коридора.
И, зная, когда все другие уходят,
Когда замирает биенье сердец,
Песчинкой в том проклятом хороводе
Шагни наконец в Карусель.
И капец.

2009

________________________________________________

Загадочное бухло

— Что интересного можешь рассказать?
— Да вот, сообразили тут давеча, разделили пару-тройку пузырьков. Да мало стало…
— Тоже мне новость! Водки мало стало. Поди у Сидоровича и догнались.
— Да послушай же! Да, пошли к Сидоровичу. Но не водку мы пили-то! Вернее, думали, что водку. Нычку сперва чью-то вскрыли тут в печке, давно лежало, а хозяина все нету. Две бутылки. Пахнет спиртом вроде. Бутылек-то был у нас, ну да одного мало на ораву, раздразнились только. А тут вспомнили про эту нычку. Бутылки как бутылки, этикеток, правда нету и сургучом залиты вроде…
— Сургучом… глаза это были залиты, вот что. И что дальше?
— Ну пробрало нас с этой выпивки. На тему пожрать и догнаться. Здорово пробрало. Еще к Сидору ходили. А потом слышим: вой, будто, жуткий. Со стороны его бункера. Прибегаем, может мутанта какого валить. Заходим… из-за стола подымается Сидорович, у него в зубах здоровенный окорок местного порося, глазищи красные, прямо светятся. Мясо изо рта выронил, рыло к потолку и тут этот вой в уши как саданет! Я на пол тут же свалился и вырубился, помню только, что у Сидоровича когти на руках и тянется он ко мне с этим воем… жуть.
— Ну-ну, продолжай.
— А чего продолжать? Отрубился я, кошмары снились. А поутру нас дождиком разбудило всех. Репа чесалась… изнутри. Пришел к Сидору, а у того в натуре серой пасет, злой он, как сатана. Но опохмелиться дал.
— Алкашня вы и клоуны. Кто до «белочки» бухает, а вы до чертей, видимо.
— Да спиртяга та виновата! После нее будто голоса в голове начались…
— Поди и сейчас их слышишь? Эх, паря, бросал-ка бы ты это дело…

2011

________________________________________________

Собаки и бешенство
(написано как тестовое для GSC)

Говорят, у вояк здешних, у капитана одного собака непростая есть. Ну, как, собака… наполовину из местной породы, помесь с обычной овчаркой. Они раньше пытались кинологический питомник устроить, прямо в Зоне, чтобы звери сразу тут росли, с местными запахами, привыкали к аномальным полям, к тварям. И вот, во время показа подросшего поколения питомцев проверяющему генералу случился казус: солдата, который одну суку натаскивал, разорвало в аномалии, а животное, стало быть, осталось без присмотра, да и под шумок слиняло с глаз долой. До собаки ли в тот момент было! Генерал, понятно, орет, все собирают кровавые ошметки вокруг того места… Суку эту нашли уже потом, через неделю, прибилась она к блокпосту — тощая, исполосованная вся. Вроде откормили, перевели на рацион — так все равно пухнет и все тут. Поняли тогда — гульнула, тварь, а с кем — непонятно. Родила потом троих нормальных щенков — никаких не полумутантов, вполне себе здоровые полноценные звереныши. А четвертый — ублюдок ублюдком: морда вроде овчарочья, а шерсть будто из толстой щетины, как у псевдособак. И ходило это чудо позже странно — лапы кривоваты оказались. Бегать рысью почти не могла, зато прыжками сигала так, что мало не покажется, не один часовой был близок к инфаркту, когда на него из темноты сигала такая веселая штуковина. Поласкаться, конечно, хотела, зверь добрый вырос, даром что папаня его наверняка не одним сталкером полакомился…
А как подросла эта жучка, вымахала, то выяснилось, что отлично умеет она мины искать. Тот капитан, говорят, подкармливал ее с младости взрывчаткой, только сомневаюсь я. Хохма это, для простаков. А вот что точно известно: другие собаки после этой на минном поле работать не могут. Потому как эта замечательная псина, как оказалось, в процессе поиска помечает каждую обнаруженную мину. Ну… как помечают собаки, понятно… А еще вроде как вояки добытые ею мины уже потом в Зоне не используют. То ли сами мины от этого дела ржавеют, то ли другие собаки потом, когда поле снимать нужно, все равно от этого запаха бесятся и на эти же самые мины сдуру и нарываются. Бросаются на них будто, как на псевдособак, на коих их тоже натаскивали. Говорят, как-то один солдат-сапер тоже на работе взбесился, но позже санитарной тревоге был дан отбой. Оказалось, его обычная крыса тяпнула в каптерке, а дальше он просто… того самого… перелечился. Но курс от бешенства все равно прокололи полностью — остальным в назидание. Правда не сразу — на почве «белочки» у укушенного психоз был… ну, он в горячке врача и тяпнул, что того и озлобило.
Так что кого тут больше опасаться надо — еще большой вопрос. Сдается мне — человек завсегда дурнее зверя будет. Ни сам покоя не знает, ни другим тварям его не дает.

2011

________________________________________________

Вредность халявы

— Что интересного можешь рассказать?
— Вот какой случай. Иду себе по дороге, вдруг вижу – рюкзак валяется. Новенький, хороший такой. Натовский, вроде, даже. Ну, чего такую вещь бросать. А в нем еще пара артефактов, Шипучка и Искра. Ну и по мелочи. А у меня вещмешок драный, ну я его по дороге бросил, понятно.
— Такие вещи без хозяина не валяются. Вокруг-то посмотрел? Может, убили там кого?
— Конечно, посмотрел! Несколько собачьих трупов, пара аномалий и какие-то останки возле них. Я и решил, что хозяин рюкзак сбросил, отбился, да угодил в Карусель… Ну и пошел я дальше, с обновой. И километра через два встречаю группу то ли сталкеров, то ли… может, то и наемники были. Они без долгих разговоров меня скрутили, я даже пистолет выхватить не успел.
— Народ тут всякий трется. Как же они тебя так врасплох взяли?
— Да из засады. А чего сделаешь, если на тебя три автомата направлены? А как ихний старшой рюкзак увидал, как заорет: «Где это ты его, стервец, взял? Это Михи рюкзак, а мы Миху обыскались! Видать, ты его и завалил!» И уже кончать собрались.
— Вот-вот, я и говорю, отморозков тут как мышей в старой соломе. Дальше-то что?
— Я рассказал им, где взял рюкзак, отвел на то место. Они поковырялись, нашли жетон, вроде, прикинули: я не виноват, получаюсь. Потом начали шептаться, а у меня слух хороший. Болтают неприятное. Типа я их группу видел, кончать меня надо. С другой стороны, старшой говорит, мол, дело они уже сделали, до Периметра тут рукой подать, а я не успею никого серьезного подпрячь. В общем, отобрали этот новый рюкзак, артефакты те, что нашел, обрез в Карусель выбросили. Мои шмотки на траву и пинка под задницу. Обидно было. Они в кусты, уже и треск затих, а я стою, собираю свои пожитки по карманам. Ворочаюсь обратно, а что тут делать. Иду – как лох в универсаме, которому корзинки не хватило – все в руках. Хорошо метрах в ста свой же старый вещмешок нашел, так его собака, похоже, еще потрепала, еле зашил. Короче, день почти потерял, только к ночи в Бар добрался, да и то новый рюкзак пришлось покупать.
— День потерял? Да ты голову сохранил, спасибо скажи, что те люди тебе после ихней работы попались, а не до! Тоже, тряпье пожалел! Сам виноват, халява иногда невпрок бывает.

2010

________________________________________________

Оружие
(написано как тестовое для GSC)

Я вот чего думаю: у оружия ведь тоже своя судьба есть. Помню, был в наших краях сталкер какой-то — из бывалых. Собирался за Периметр, продавал снарягу, гулял напоследок… А один ствол никак продавать не хотел, а машинка хорошая, Steyr AUG, удлиненный ствол, цевье мастеровое, дубовое под классическую винтовку. Да тут и серийная такая винтовка — редкость. Для охоты самое оно, на зверей и не только. Ну, по пьянке разговорили его, он и сказал, что винтовка та заговоренная. От беды, от сглаза, от воровства. Что, мол, кто ее украдет или на краденую позарится — сгинет, проверено. Ну, пужал или нет… подумали, что гонит мужичок, с кем ни бывает. Суть да дело, кончилось у нас. И тут этот сталкер берет пушку, рюкзак, уходит. Часа два его нету. Возвращается — гремит за спиной. А ствола того уже и тютю. Мы и накинулись на него: дурак, мол. Да нешто торгаши толковую машинку оценят! Цену накрутят — это да. Да только тот смеется: не накрутят.
Ну, погуляли, мужик уснул. А Ванька Фитиль не будь дураком, пса своего, Штакета, вывел, мужика тот понюхал, да и рванули они куда-то сквозь заросли. С час обоих не было. Возвращается — мокрый весь, сверток при нем, ухмыляется сам. Нас-то тоже бес попутал, наорать бы на него, да вернуть вещь, а Ванька-то и рассказывает: мужик этот винтарь свой в озерце утопил. Выбросил то есть, совсем. Спьяну, может. Такая машинка не любит подобного обращения. Рассудили: сам виноват, что выбросил. А Фитиль с этим же оружием тут же на охоту подался. А мы продолжаем в ночи разговоры разговаривать, ну и прерываться на это дело. Хорошо сидим, душевно.
Уже дело к восходу, а Фитиля все нет и нет. Выстрелов слышно не было, хотя, вроде кабаньи логова не так далеко. А потом Штакет приходит. Точнее — ковыляет, бок драный, шерсть выдрана до крови и нога еще сломана помимо всего прочего, аж вывернута, как куриная косточка. Выть и скулить, видать уже и голоса нет или шок у него. Тут же у костра и издох, тихо так. Поняли — неладно совсем дело. Пошли на поиски. Но долго искать не пришлось. Метров через четыреста нашли ту винтовку, рядом с Каруселью. Вокруг куски мяса, одежи, кровь… ну, как обычно. А рядом на ветке дерева вроде как клок шерсти. Видать, пока Ваньку еще крутило, пес все порывался к нему, в аномалию, помочь, вызволить… повезло еще зверюге, видать краем зацепило и в дерево швырнуло. Вот такие дела.
Винтовку ту, несмотря ни на что, кое-кто все же хотел к рукам прибрать. Отговорить не смогли. Самим идти топить боязно, нашлись люди духом покрепче, мужика разбудили, рассказали, что и как. Тот нас и давай бранить! Оказалось, что сам он когда-то эту штуковину в подарок получил, умоляли, говорит, ее принять. Краденая потому что. Вроде и чист сам получился, да знает, что «крестов» много на этом оружии. Больше месяца им никто не владел. И сам он трясся весь последний месяц, как раз истекающий. Каждую тропку болтиками и камушками прокидывал — от страха. А теперь оружие само к нему вернулось — он и сник будто, постарел лет на двадцать, хотя и так не молод, вроде. Был. То ли чувствовал что лихое за плечами, то ли страх таки взял свое, но в лице изменился аж, когда взял оружие в руки. Потом снова завернул в кусок мешковины и ушел куда-то. Уже не возвращался. Может погиб на этот раз, а может утопил эту штуку в омуте поглубже да подальше. И ушел другой дорогой, чтобы нас не смущать. Хотя, нам не очень-то и хотелось.
И, знаете, жутко мне иногда держать местное оружие, особенно старое, вытертое, но ухоженное и работающее как часы.. Ведь у скольких в судьбе оно могло отметиться! Люди меняется, а оно все работает. Как часы. Тоже тикает, судьбу меряет. Нашу, стало быть.

2011

________________________________________________

Апельсины

— Скукотища! Рассказал бы чего.
— Про апельсины историю слышал?
— Неа, валяй.
— Прослышал как-то один ловкий парень там, за Периметром, что в Зоне с витаминами плохо. С овощами и фруктами, стало быть. Прикинул: дело стоящее, тут редкости всякие. И привез сюда на мотороллере небольшой прицеп апельсинов. Напарник у него, заныкали груз в брошенном хуторе, напарник сторожить остался, а этот пошел по лагерям апельсины продавать, вроде как немного у него их, чтобы цену не сбить. И ловко у него торговля пошла – страсть!
— Так это… а торгаши местные что?
— Понятное дело, не понравилось им это. И подослали они к этому торговцу южным фруктом своего сталкера, чтобы тот напугал их как следует. Ну а тот известный сказочник, Гена Крокодил, так его из-за имени прозвали. И наплел Гена им, что, мол, апельсины для бюреров дюже зело привлекательны, на какие-то артефакты важные похожи и что беречься надо с таким грузом, а лучше сваливать из Зоны, пока худого не случилось.
— Интересно. А эти что?
— А этот апельсиновед, Руслан, вроде так звали его… он смекалистый парень-то. Сделал вид, что перепуган до смерти, весь день в деревне выспрашивал, как, мол, бюреры выглядят… Да просил ему ружье продать да патронов. Сидорович, понял, в отказ сразу! Типа оружием не торгует и все тут. Это Сидор-то! Ну, видит Руслан такую картину кетчупом по сыру, на ус лапшу мотает, с ушей снимая. Рассказал Сидору, что переехали они на АТП, поближе к людям, там, дескать, ночевать будут. Плакал, помощи просил. Сидорович охал все, но помочь типа нечем… Но – товар может купить, по дешевке. Руслан тоже поохал, да и пошел. А тем временем подельник его сгонял к браткам в Темную Долину, да прикупил у них пару тозовских вертикалок. Она лупит-то ого-го!
— Рассказывай! Рассказывай дальше!
— Как стемнело, фруктологи с тозовками засели в укромных местах. Пару апельсинов на видном месте оставили. И около полуночи кааак заухает! И вбегают две фигуры в плащах, ревут, пританцовывают, в общем полный привет… Глазищи сверкают, жуть. Нашли апельсины и давай реветь пуще прежнего! Изголяются. Бюреры, типа. Один на мотороллер залез, ногой клаксон нажал…тут Руслан и не выдержал, пальнул тому с пяти метров прямо в задницу.
— И что? Это ж дерьмомет пополам разорвет, ежели картечью! Или это и вправду бюреры были?
— Да какие бюреры! Сидорович ведь оружие не продавал, а у тех его с собой не было. Думали, безоружные они тама сидят! А у Руслана в ружье заряд с крупной солью, вперемешку с то ли с гречкой, то ли с песком, то ли с апельсиновыми косточками. Ну, чтобы плотные штаны и плащ прострелить. Да там и удар такой, что мало не покажется! В общем, как жахнули по этим «бюрерам» вдвоем, да еще успели перезарядить и дуплетом добавить. Те воют не хуже настоящих мутантов, да и ноги оттуда! Потом недалеко от тушканьего гнезда два тонких плаща-дождевика, драных на причинных местах, нашли – болонья, тьфу для ТОЗа. И маски матерчатые со светоотражателями в районе глаз. А наутро Руслан и его приятель приходят в деревню. А там уже сталкеры над Крокодилом потешаются – тот сесть не может. Ну, хмыкнули, а потом смотрят, Сидорович будто в утренних сумерках хромает возле своей норы, а к заду будто медпакет привязан или подушка… Эти двое как заорут: «Бюрер, бюрер!» и из обоих стволов — в воздух! Говорят, Сидор тут ничком упал, да воняло потом от него… понятно чем.
— И чем кончилось?
— Руслан и кореш его потом говорили, мол, не знали, как бюрер выглядит… А тут вроде был похож… ну, на того, кто нападал на них. Сидор больше в их дела не лез, даже после торговли помог им «раки» и артефакты на валюту обменять, только бы поскорее из Зоны убрались. Ну и у костров месяц смеялись, тихонько. А то осерчает, перестанет водяру продавать или еще что. Так что между словами «бюрер» и «апельсин» при разговоре с Сидоровичем тридцать слов вставляй, понял?
— Ха-ха-ха! Ну, насмешил, спасибо.

2011

________________________________________________

Чудеса

Я тебе так скажу, браток, чудеса в Зоне бывают разные. К примеру, аномалии ты видел, монстров, артефакты. Но в то же время знаешь, что есть обычные радости жизни: колбаски пожевать с батоном, когда через холмы Радара перевалил, от стада плотей убежал. Нашел вдруг родник, сунул туда дозиметр – чистая! Вот оно, чудо! Умотался за день, расположился в безопасном месте, хорошо тебе! Так вот, не всегда так бывает. В смысле: хорошо в безопасном месте.
Как-то заснул я на Радаре. А накануне выброс был, да еще снорки меня по лесу погоняли. Ну, добрался я до тоннеля, там, правда, монолитовцы, но и среди них люди есть, я знаю кое-кого, так что не тронули. В их расклады мне соваться недосуг, каждый мочит – как он хочет. Но и водочки выпили, и закусили. У монолитовцев водка, кстати, очень хороша. Один чудик мне по секрету рассказал, что это и не водка, а что-то вроде продукта вторичной переработки. Вроде как обычную водку перегоняют с какими-то травами, да держат сутки у Монолита, вроде как благословение надо получить, ну вот обряд у них такой. И после этого как бы и выброс тебя не трогает. Проверял, кстати, правда.
И так получилось, что вроде очухиваюсь ото сна, а место и знакомое и не знакомое. Выхожу из тоннеля уже с чувством, что вот-вот произойдет что-то, напряг в душе, как гвоздь в мозгу… Собираю шмотье, выхожу за ворота. Трава черная, не обгорелая, а именно черная, маслянистый такой цвет, сочный. Трогаешь ее и покалывает руки до костей, даже сквозь перчатки, голой рукой вообще побоялся браться. Смотрю: никого нет вокруг. Может собутыльники мои по делам свалили, не знаю. Воздух тяжелый, кашляешь от него, будто дымом дышишь. Примешь антираду — как-то полегче. Вернулся к погасшему костру. В вагончике еще заметил запас небольшой — колбаса с хлебом завернута в газету. А жрать-то охота с утра, ну, думаю, вернусь, возмещу ущерб. Беру колбасу в руки — как бумкнет меня по мозгам! Все поплыло, как будто контролер шарахнул. Я колбасу бросил, батон — тоже, думаю, надо смываться, а потом чувствую: нет рядом контролера. Вообще, такое ощущение, что никого вообще на свете нет. Небо переливается всеми цветами, вроде задумал зеленый, глядишь — небо зеленое. Только трава — черная, как смоль. На колючей проволоке будто свечение какое. Как электричество. Тронул, а это – жидкость! Капли на перчатке искрятся, потом собираются и текут вверх, к плечу. И в этом месте руке горячо стало. Стряхнул я эту жидкость, она посверкала в траве и снова тишь. Мертвая тишь. Асфальт под ногами… коричневый и будто древний как время, упругий, будто ватный… а может ноги ватные. Так и не понял. Дошел по перекрестка, где еще вправо — путь на Выжигатель. Над черным лесом — торнадо! Огромный вихрь, из него молнии сыплют, деревья с корнем рвет. Треск стоит жуткий, но слышится, будто издалека. Воздух комьями: где полегче, где – плотный и горький, струится по щекам, ресницы ворошит, сильно так, а ведь ни ветерка! Смотрю дальше: зеленая трава все же попадается, клоками. Хоть что-то родное, думаю. Ан, нет! Наступил на нее и провалился — будто в Холодец, еле успел ногу выдернуть. Пока разбирался со всем этим — смотрю: торнадо уже надо мной почти. Ну, я бежать обратно в тоннель. Бегу, как сквозь воду, все медленным кажется. Только чувствую: догоняет меня вихрь. Как вдруг на пути — Карусель возникает! А во сне этом, как обычно, и хочешь остановиться — и не можешь! Пытаюсь ноги вперед выбросить, упереться, так они сами меня в аномалию несут! И — влетаю в эту Карусель!
Ну, последняя мысль: хана, прощай, неудачник. Потом еще одна мысль, глупая до чертиков. Типа надо было тот батон и колбасу слопать, все равно помирать здесь. Так хоть сытым. Открываю глаза: торнадо в метре от меня, потом накрывает… а я внутри Карусели стою. Тепло так мне, раны, чувствую телом, заживают, что-то как ветерком в затылок дует. А вокруг деревья с корнем, грузовик сорвало, колючку в дугу выгнуло! А я стою и балдею. Потом думаю: так можно всю жизнь простоять. Дождался, пока торнадо уйдет, да и двинул снова к тоннелю. Может хоть в Темную Долину удастся сегодня свалить, может там светопреставления не случилось… а меж тем в сон клонить начало, едва к тому вагончику приблизился, где колбасу оставил. Опять в мозгу тяжесть. Сил нет. Думаю, надо, все же, с жизнью попрощаться, на всякий случай. Рухну, тут меня и слопает какая-нибудь тва….
Но — и эту мысль не додумал, вырубился, провалился в черное. Как будто плащ накинули на голову, в глазах здоровенные красные маки расцвели, потом — провал.
Очухался. Как из холодной воды, с резким вдохом — «уххха!» Лежу в закутке, в тоннеле. Все мое при мне, только на одну ногу будто необычно ступать стало. Смотрю, у нее будто подошва приплавлена, весь протектор слизало – это ей я во сне в траву наступал. Головой тряхнул, непонятки отогнал, и так мозги в этой Зоне сплющены, а на Радаре и подавно! На улице гомон лагерный. Выхожу. Монолитовцы кабана жарят, поросятинки хорошо перед дальней дорогой. Никто ничего необычного не сказал, вроде все как и должно быть. Только собутыльник мой, когда свининки в газетку завернул (я подсмотрел, он из нее сначала колбасу и хлеб выложил), бутылку с собой дал, своего самогона, значит, перегонки водки с травами, «монолитовки», значит. И подмигивает, а потом смотрит прямо в глаза. А они расширяются будто, в них — тьма маслянистая, как трава, а потом маки красные показались… тут он мне как шлепнет ладонью по щеке, я головой мотаю. А монолитовец засмеялся и пошел. Люди они неплохие, но, блин, с тех пор меня дрожь берет с ними сидеть и гутарить. Хотя рассказать им есть чего, это я уже понял. И показать тоже. Это я уже знаю.

2009

________________________________________________

Облака
(написано как тестовое для GSC)

А небо какое здесь! Говорящее. Я-то сам городской, у нас и звезд почти не видно, а тут… Да и не только звезды. Был маленьким — смотрел на облака часто. Ну, что на что похоже. Облако-бабочка, облако-крокодил, облако-лицо… А когда взрослый в городе бегаешь — уже и не до красот, не до облаков. А в Зону попал — будто вернулось. То да не то: будто раньше книжку с добрыми картинками смотрел, да потерял. А в новой книжке сплошь чудовища всякие. Теперь вижу облако-кровососа, облако-бюрера… если бы еще и тут Сидорович не мерещился — не пил бы. Что с нами стало? Все время чернуха какая-то прет. И вроде времени больше, не надо бегать, хоть целый день у костра валяйся. Нет, не лечится моя душа здесь. Рубцуется, но не лечится. Домой охота. Может книжку ту потерянную найти, а может чудеса здешние совсем уже не чудеса, а порча какая-то. Да… бросать надо это дело…

2011

________________________________________________

Пружина времени

— Что интересного можешь рассказать?
— Паха Бурый грибов давеча принес.
— Ну, так чего же тут удивительного?
— Чего? А! Паха Бурый грибов… это я говорил уже. Так вот, поели мы их после ужина, как раз после вахты, с устатку, до сна чтобы посидеть у костерка, а потом, под конец расслабона и на боковую… спится хорошо после них. Да случилась тут тревога. А только-только прикатывать стало, я штук тридцать заглотил… На одной из стоянок стрельба, вроде, наши помощь вызвали. Ну, Лукаш и послал тех, кто еще не разоблачился после дежурства. А в глаза ему не скажешь, мол, я грибов нажрался, за такие дела могут отправить на неделю сортиры чистить. У нас хоть и воля, а тоже, бывает, накатывает дисциплину поднять. Оно, правильно, конечно, мы ж не банда.
— Чего-то ты опять в дебри полез. Так что на стоянке-то случилось?
— Где? А… Паха, грибы… стоянка! Так вот, не знаю я, не помню. Накатило на меня, как к стоянке бежали, а отпустило – один я, хрен пойми где, темнеет еще. Начал выбираться через какие-то заросли, вроде домики помню… репа-то не соображает ни хрена. Звуки то ближе, то дальше… Как тварь какая-то не задрала – сам не пойму. Сюда же и контролеры, бывает, захаживают. Может я тогда того… под кайфом не зомбируюсь…
— Тоже мне, удивительно. Нажрался, очнулся хрен знает где.
— Да дослушай, не все это еще. Гляжу – дорога. Старая такая, асфальт почти не видно в траве. Я обрадовался, рванул к ней. Вдруг как зашипит все вокруг! Искры красные в воздухе. Потом – белые, серебристые… Аномалия, хана – первая мысль. А потом чувствую – боль в руке прошла. Смотрю – а шрама на ней как не было, поздоровался тут с парой собак… И такое ощущение, что… ну как описать… будто жизнь внутри меня в обратку пошла, время вспять. Сила льется извне и моя это сила, растраченная. Да через край перехлестывает. Как волна – раз! И отхлынула. Потом еще. А потом в обратку уже из меня силу потащило… смотрю – рука снова меняется, на ней кожа складками пошла, как у старика! Я рванул, да в пояснице как хрустнет, рюкзак сдвинуть не могу. Будто лет девяносто мне. Или сто девяносто. А потом снова волна прилила, рука снова молодой стала, кожа разгладилась. Я, не теряясь, бегом рванул оттуда, даже ремень свой там потеряв, а на нем два подсумка. Видать похудел я во время старения, он и соскочил, армейская пряжка простая, советская, ремень и расстегнулся.
— Да померещилось тебе! Спьяну… то есть с грибов.
— Оно да, мне и Лукаш потом говорил, что с грибов кажется, мол, время останавливается или ускоряется. Ну а шрамы-то? Их нету. Ломали голову, ни к чему не пришли.
— А до базы как добрался?
— Да недалеко она оказалась-то! Аккурат я через холм перевалил и край забора увидел. Видать это с прихода мне все далеким казалось, кругами ходил. Правда наши потом говорили, с кем я на стоянку шел, что втопил я бегом так, что не успели и крикнуть. Как спринтер. Через холм перелетел и все. Не вернулся. Думали, кровосос меня схавал. Как раз где-то там их логово или охотятся они. Может я в кайфе и большое расстояние покрыл… но нашел потом это место.
— И как нашел?
— Скала там приметная. И бытовку я пробегал… В общем, направление взял. Нашел и дорогу, пару раз проходил по ней. Это в сторону Рыжего леса, за бывшим блокпостом. Еще двое сталкеров на том блокпосте меня матюками обложили, говорили, я с дикими глазищами ночью их поднял, кричал что-то, не разобрали. Если бы не кричал, а бормотал – приняли бы за зомбака и пристрелили бы. А потом нашел я и место аномалии.
— Да? И как?
— По ремню своему. Его хрен один прикарманил, было, в руке был зажат. Рука сухая, старческая, лет на триста. Сталкер седой весь. Валера Картавый,я знал его, недолюбливал, глаза у него вороватые, того и гляди стянет что. Вот и нашел халявку. И аномалия та, его, видать источила. Мало ему стало молодости и обратного времени, захотел и тут побольше получить. Вот жизни отмеренной и не хватило, всю ее аномалия высосала, когда отлив времени пошел, когда оно слишком раскачало свой маятник, видать пружина времени слишком распрямилась. В один миг, был молодым и постарел, высох, как мумия. А аномалия исчезла.
— Интересно. Может глюки, все же?
— Глюки… а труп? Сухой, как хворост! Старик: седой, стеклянные желтые глаза, в морщинах весь. Мне еще Болотный доктор потом говорил, что есть мол такая аномалия здесь. Так и называется – Пружина времени. Ее, дескать, хорошо кровососы чуют, лечатся. Ихняя она, даже непонятно, как меня не тронули. Я-то в хмелю никого не видел… А может они там и были, да меня под кайфом не тронули. Так-то вот. И Пружина времени, дескать, появляется тогда, когда голодна. Она рассчитывает на человеческую жадность, возвращает время, потом забирает и всегда – чуть больше, чем возвращает. Как в картах – повышение ставки. И когда высасывает из человека все – уходит, исчезает. Она всегда остается сыта… на время. Потому что тут очень много людей и почти все очень жадные. И до жизни тоже, до времени. Хотя, может быть, все понимают слишком поздно…
— Да уж. Порадовал. После такого рассказа заснуть бы еще…

2011

________________________________________________
________________________________________________

Одинарные реплики-ответы НПС (очень выборочно):

_____________

— Новости? Лагерь, вот, на проклятом месте разбили, не иначе. Позавчера в наш лагерь сталкер заходил, водички попить просил. Дали. А после его кабан разорвал. Вчера еще один, тоже незнакомый. Тоже попить. И аккурат на собачью стаю напоролся, метров сто отошел, а мы уже поздно услыхали стрельбу, не успели. Так что мой тебе совет: купи сразу воды у торгашей, она дешевле крови.

_____________

— Не по себе мне, братан. Сон плохой видел. Иду будто по лесной просеке на вершину холма, а просека все уже и уже. А дело к ночи, впереди небо фиолетовое и Луна прямо в просеке всходит, будто на холме лежит и я все иду к ней, иду… Все бы ничего, но позавчера сон тот же самый был…

_____________

— Слышал, что будто липовые ученые завелись, артефакты вроде подделывать стали. Прямо тут, в Зоне. Вшивают в них маячки, а потом наши нычки находят и выгребают из них все. Техника сейчас сам знаешь, какая… А еще интеллигенты, тьфу.

_____________

— Правда, что ли болтают про мехового кровососа? Что зимой в холода эта тварь обрастает мехом? Вот и я думаю, тут же и снега не бывает…

_____________

Знаешь, вроде бы и телевизора тут нету, а новости все равно больше плохие. То пропал кто, то убили, то мутанты сожрали… Будто и не за счастьем сюда лезут и лезут…

_____________

Аномальные поля видел? Я так думаю: как кто там погибает – оно еще на одну аномалию увеличивается. Так и будет народ в Зону тянуть, пока все тут не зарастет…

_____________

— Тут повсюду техника военная брошенная. И не на Свалке, а прямо на дорогах. Мы с ребятами нашли в одном БТРе остатки скелета в форме, а в кармане у него – мобила, сечешь? А эти лапшевесы говорят, что техника тут с первой катастрофы, ликвидаторская. Ага, мобила из 86-го…

_____________

— Держи ухо востро, вот, что я тебе скажу. Особенно с теми, кто много знает. Или говорит, что много знает. А то мигом в «мясо» попадешь. Ну, в «отмычки» то есть… А, ладно, сам узнаешь, что это значит.

_____________

— Слушай… подумалось тут: тут ведь в аномалиях сила необыкновенная, особенная. Ежели она из людей, к примеру, артефакты делает, то, может, есть и другая сила, что это… наоборот. Ну, обратно воскрешать из артефактов, может, людей здесь можно, а мы все эти странные штуковины на колбасу да пузырь обменять готовы.

_____________

— Странных людей, бывает, встретишь. То живые, человеческие что ли, чувствуется, что эдаким теплом от них… а бывают упыри настоящие. Я как-то в лагере одном таких повстречал. С вечера до полуночи у огня просидели – ни звука! Смотрят пристально так, прямо насквозь, будто душу стараются вытащить глазами и разжевать тут же. Может они того… мутанты уже, как-то между собой общались? Ну, насчет меня… В общем, я по нужде, типа, отошел, да и вставил ноги оттудова. Натерпелся по темноте, конечно. А у них и не знаю, может уже таким же, как они сейчас уже был бы. Упырем.

_____________

— Васька Смехач… знал такого? Нет? Юморист из него плохой был, а вот ржать был горазд. И чего это на него находило? В тот день я ему анекдот рассказал, не такой уж и новый… Как раз в дом старый входили, Васька впереди. А там Эхо в проходе, он так и шагнул в него. Кровавые брызги медленно так оседают, Васьки нету уже, а отголоски смеха будто еще от стен отдаются, понял?

_____________

Кровососа видел? Жуткая же тварь! Однажды ворвался к нас на стоянку один, пока убили его, он двоих на тот свет отправил, а еще одного своего сами в панике застрелили. А давеча один опытный охотник тут был, все лицо в шрамах. Рассказывал, что есть места, где эти твари чуть ли не стадами бегают и тамошние сталкеры их не особо и боятся, кровососы для них что-то вроде кучки мелких неприятностей. Потому как есть там неприятности побольше. Даже представлять не хочу, о чем это он. Зона, мать ее, еще много страшилищ вывалит на наши головы.

_____________

Не знаю, как ты, а я тут развернусь еще! Не смотри, что на мне костюм худой. Накоплю деньжат, куплю снарягу и на север. Там, говорят, артефактов много и не такого барахла, как здесь. А то, что люди пропадают – так может фигня это, пугалки для дурачков. Я, например, пропадать не собираюсь.

_____________

Собаку хочу попробовать приручить, чтобы проходы в аномальных полях искать. Что-то вроде поводыря. Вот зрелище будет: слепой пес зрячему человеку дорогу показывает…

_____________

— Алкашня хренова! Шел как-то, дело к ночи уже. Прибурился на стоянку одну, к браткам. Пузырек, как водится, выставил, они тоже достали. Выпили, поели. Чайку захотел скипятить, с полудня мечтал. Так воды у них нету! Не чаю, воды! «А зачем?» — понял, что говорят! Водка же есть! Там же и родник неподалеку, вода, говорят, вроде нормальная. А идти им лень, прикинь! Ночью, кости подымать, только, мол, сели выпить-покурить-поговорить… В общем, взял я три фляги, да ведро и пошел. Нашел родник, набрал воды. Ворочаюсь назад. А потом один браток другому: надо было побольше фляг дать энтому – мне то есть – принес бы побольше. Мол, чайку всем теперь захотелось. Понял? Оказалось, что этот родник в большом почете у мутантов, водопой у них там, а ночью туда ходить вообще никто еще не рисковал. А тут я. Нарвался бы, типа, на кровососа или еще кого, ищи потом фляги по всей тропе… Ну не козлы, а? Фляги ищи потом! А человек – хрен с ним. Так и пробухали до утра, с места не сошли.

_____________

— Чудик один был тут, поваром до Зоны работал. Мясо мариновал и жарил отменно, а как-то пообещал всех наших до отвала свиным бифштексом до отвала накормить. С кровью! «Просто жареный любой приготовит. Высший пилотаж повара – бифштекс с кровью» — так говорил. К вечеру наши пришли со старательских дел, устали, расположились, расслабились. И тут этот – кабана тащит! «Сейчас – говорит – отведаете неземной кухни!» А сам исцарапанный, кабан еще кровит, свежак совсем… И только начал он его потрошить – как выпрыгнут на нас из кустов две псевдособаки! По кровавому следу за ним пришли. Но ничего, обошлось, прикончили обеих сразу. И этого чуть не грохнули сгоряча. Но бифштекс и вправду вкусным оказался.

_____________

Заметил, наверное, в карты тут мало желающих играть. Почему? Ну да, странно, сталкеры сами по себе особенно азартный народ… Ходили слухи даже, что карты тут запрещены, вроде как чтобы не проигрывали все до нитки, не попадали в кабалу. Но все это враки. Дело в другом. Там же на крупных номиналах – изображения, так? Примета есть такая: ежели тебе в карточном лице привидится знакомый… ну, сталкер, родственник… и эту карту потом побьют – этот человек быстро и плохо умрет. А здесь, в Зоне, такие суеверия, случается, работают надежнее «калаша».

_____________

— Тут чудик один из-за артефакта без штанов остался. В прямом смысле. Нашел где-то «Левитрон», а рюкзак лень снимать было, положил в карман штанов. А сам купаться пошел. Ну, снял штаны, свернул, положил под рюкзак, полез в пруд. А тут собака, почуяла жратву в рюкзаке, стащила его в сторону, штаны как рванутся вверх! Собака с визгом в сторону, а ветер еще был, штаны-то вверх по склону, по кочечке, по кустику… так на здоровенный куст и забросило. Точнее – над ним получилось. «Левитрон»-то отталкивается от любой поверхности и замирает метрах в двух над ней. А куст здоровенный! В общем, чудик прибегает – штаны уже над кустом в двух метрах. Никак не достать. Сгоряча пальнул по ним из обреза – головы-то нет. Дробью штаны забросило на дерево, поднялись они выше макушки. В общем, пока он их с дерева сбил – десяток патронов извел, дробовых. «Левитрона»-то жаль! Можешь представить, в каком виде в лагерь потом приперся! Пришлось новые штаны покупать.

_____________

— Мой тебе совет: не шути с местным населением. Ну, со сталкерами. Мы все хоть и похожи друг на друга, а, казалось бы, фуфло часто к сердцу принимаем. Суеверные все до чертиков. Три дня назад Саня Жмых на Агропром собирался, да Лева Щеголь ему по пьянке наговорил, что по пути на Свалку черную кошку видел. Ну, ты котов чернобыльских встречал хоть раз? Башка как котелок, когти как крючки и бегает, гад, неслышно, ежели не успеешь среагировать, может нехило садануть. Но не это самое страшное. Говорят, что по ихним следам другие звери приходят, намного, намного страшнее. Вот Жмых через болота и попер, в обход. Да там на целую свору этих котов и нарвался, хотя, вроде, раньше их там отродясь не видали. Подрали они его здорово. А потом его еще кровосос на крышу сарая загнал. А как Жмых стал на рассвете уходить, говорил, будто шел за ним кто-то. В общем, он прислал с Агропрома сообщение, что вернется и накормит Щеголя кошачьим дерьмом по самое нехочу, пока свое не полезет. Говорит, пока шел, специально пару килов собрал. Вот и я думаю, может все-таки тоже того, шутит?

_____________

— Примета такая есть: встретить на закате бюрера с пустыми ведрами – к несчастью. Что еще? С кровососом лучше биться на пустой желудок, чтобы он чувствовал, что и ты жрать хочешь и что ему-то точно хана. Не, кроме шуток, был тут один крендель, говорил, что ел кровососа. Даже представить себе не хочу, что за безвыходное положение у него было.

_____________

— Звереет дурной народ здесь. Сам посуди: водки – хоть залейся, женщин нету, куда прыть девать? Для таких одна баба на всех – Смерть, даром, что старуха. Да и ее наверняка уже тошнит. А я тут в месте одном был… так там большой магазин разгромленный, а один отдел целый. Угадай, какой? «Книги». Взял я полистать Купера с полки, аж до вечера зачитался. А хотел книжку с собой забрать – будто воздух мне в мозги шепчет: беда, беда будет. Поставил книгу и ушел. И, представляешь, до сих пор настроение такое светлое. Спиртного в рот не беру. Только вот стрелять пока все равно приходится.

_____________

— Из дому написали. Нету больше дома нашего. Землю скупил какой-то барыга, всем предложили переехать в поселок под райцентром. Только работы тама нету. Брательник мой тракторист со стажем, так устроился. А остальные нет. Выселенные и брошенные дома барыжные братки пожгли, теперь там собачья ферма, прямо на месте нашей хаты. А рощу под выгул лошадей взяли, заборы там теперь. Даже за грибами не пускают. Пишут, что наши мужики ко мне собираются. Такая воля в «колючке» им лучше неволи за «колючкой». Написал им, чтобы оружия не брали, есть тут. Пусть сало тащат да медовуху. Так что не теряйся, поедим, если доживешь.

_____________

— Историю одну знаю. С год назад это было. Бизнесмен один тут нашелся. Что удивительно, наши местные торгаши его даже и не трогали. Хотя… как узнали, что за товар, все поняли тут же… товар – гробы, понял? И услуга – похороны на родине. Ну, этот дядя решил, что тут народ, в целом, средствами располагает. Может, у него и срослось бы, да с вояками начал тереть, чтобы все официально. Так там такая пачка документов оказалась нужна! Что под судом не был, преступлений за покойным не числится. За покойным, прикинь! В общем, запил он и пропал куда-то. А гробы бросил в одном местечке, там их с месяц жгли вместо дров. Так и прозвали тот поселок Крематорием, там только гробы и трубы печные. Ну и сталкеры, понятно. Да вроде сейчас это место закрылось, нельзя туда уже. Живы тамошние, аль нет, неизвестно…

_____________

— Знаешь, гадание тут есть. Берешь нож, по тыльной его плоской кромке из раны пускаешь каплю крови. И стараешься ее до рукояти довести. Налево упадет – умрешь, направо – еще год тут жить останешься. А ежели до рукояти капля добежит – разбогатеешь.

_____________

— С месяц назад странная штука со мной произошла. Чуть не угодил в «Карусель», выскочил еле-еле, только рукав оторвало и часы стащило с руки. Веришь, с тех пор кажется, что аномалии тикать начали. Я их вроде так и находить мог бы, наверное… ну, если я правда их слышу… Только боязно все равно без детектора. А если это просто крыша поехала?

_____________

— Все надоело, дружище. Только одного хочется, веришь? Лимон хочу. Прямо сгрыз бы его сырым, с коркой. Вроде и так тут кисло, а все же хочется…

_____________

— Не знаю, как насчет неба в алмазах, а вот идиота одного, фраера губастого, в иголках вчера нашли. Из ученой братии. Прозвали по этому поводу Дикобразом. Как Мичурин, поняли? Ну, изучал всякую шнягу: растения, квиточки. Ботан ботаном. Ну, туза ему прижарило, полез на мутировавшую елку от кровососа, а макушка у елочки возьми и сломайся, так этот овощ прямо на кровососа упал и сожмурил того. А пока вниз летел – хвои в себя нахватал, а хвоины с ладонь длиной, острые как заточка. Час их из него, долбореза, вынимали, как до лагеря доперли. Так он еще орал: не сломайте хвоинки, это, типа, ценные экспонаты! Так и пошел потом обратно в тот же лес. Может он просто на кровососов запал, кто как думает?

_____________

— Слышал, что у Сидоровича в продаже мороженое появилось. Так вот куда весь прошлогодний снег делся.

_____________

— Видел сегодня несколько жутко скрюченных деревьев. И мутанты еще. Разве может быть такое меньше, чем за 30 лет? Что б тут только радиация была? Опыты над нами ставят, вот что. Ученые эти. Наверняка у них какие-то аппараты специальные есть.

_____________

— Не ходите в туман. А если пойдете – поищите заодно Сашку Огонька, он на той неделе вошел в туман и не вышел. Если не вернетесь – хоть не скучно вам там вдвоем будет.

_____________

— Вот погуляю под местным дождиком и вырасту большой.

_____________

— Стой-ка. Это не ты давеча у меня бутылку занимал? А, не, тот повыше был. Полечиться ему надо было. Надо бы по кустам того пациента поискать, небось в одно жало там и насосался. А то собаки сожрут, кто ж мне потом бутылку-то отдаст?

_____________

— Одно мне что-то покоя не дает. Собаки тут слепые, злющие. Ну, они от обычных собак пошли. Псевдыши — от волков, так? Плоти — от свиней, с кабанами тоже все ясно. А эти, непотребные? Ну, кровососы, тушканы эти долбанные? Говорят, есть такие твари еще… ну, невидимые будто. Вот откуда они, из кого получились-то? Из барабашек, что ли? Да нет, ты слушай… А вот ежели сюда, к примеру, медведя завезти? Или слона? Или крокодила? Что тогда получится? Знаешь… а может уже и завозят. Ученые — в уксусе моченые. Наделают новых страшилищ — а нам потом расхлебывать.

_____________
________________________________________________