Гурыч

25 апреля 2010 года, 17:34.

Меня зовут Кривцов Юрий Семенович. Это по одному из паспортов, но этот я уже выкинул. Известен также как Чистюля, Ампутатор или еще как Юра Чик-чик. Но чаще – Чистюля. Это потому, что следов не оставляю, с этим у меня четко. Я – убийца. Многие из моих коллег говорят пафосно и культурно – «киллер», но я-то знаю, что киллер – это детский сад. Ремесло, бодяга. Искусством, именно «искусством» убивать могут заниматься только убийцы, это призвание, предназначение. Появляться в опасном месте, выживать и делать все правильно и надежно. Не просто курок давить, а убивать сердцем, зная, что делаешь, видя, как отлетает душа убитого, видя, как она видит тебя. Ради этого только момента уже стоит жить и заниматься искусством. А видел я много душ, многие из них смотрят на меня и сейчас, в моей памяти, в моих снах. Это не страшно, это как сумеречный закрытый клуб, куда ты допущен, будучи живым. Как клуб дегустаторов яда, где ты – варщик и банкомет. А они все – чокнутые.

В Зоне три недели. Это после последнего захода, а так – почитай три года, все время тут отлеживался после громких дел, набегами. Если не считать аномалий, кровососов и бешеных собак – на четырех и двух ногах, здесь вполне сносно. Даже в какой-то степени курорт. Бывали места и похуже, это уж точно. Одно из последних дел – некто Вахоб, торговец оружием. Горный пейзаж утомил за два месяца, холодный камень – на нем плохо спится, снится всякая дрянь. А когда дело сделал, еще почти месяц от погони прятался. Вошел в горы в мае, вышел в конце лета. Но были и плюсы: чистый воздух, никакой гари, никакого моря бухла, никаких ошалелых от желаний людей. Ну, когда еще так повезет! И цена была хорошая, и вроде как отдохнул. Ради этого воздуха только стоило столько времени сухари грызть, хотя… пару шашлычков все равно перепало, к людям тянешься иногда. И вино там не бухло – нектар. А уж мясо… ммм! Как и сейчас, хороший кабанчик попался, зажарили его на славу, наелись до отвала, а запасов еще с собой возьмем. Я и еще пятеро здешних новичков, но колоритных, все уже пообтрепались: кто-то чуть не скукожился в аномалии, у здоровяка, Зацепы, рана от кабаньего привета в боку недавно заросла. Аномалии… да, это точно не в новинку. Звери еще местные, тоже навидался. Далеко не ходил, зачем мне это? Мне бы отлежаться и снова за Периметр. Но на этот раз работа, что называется, «на дому».

Утром выдвигаемся. На Агропром идем, вроде, потом оттуда уже я валю на задание. Но «скальпель» надо получить именно на Агропроме. Он уже должен прибыть. «Винторез», спецсборка, родной до жути. Если бы с ним поперся, это было бы, мягко говоря, странно – новичок, ага. Таких тут быстро на контроль ставят. Эти простачки, сталкеры-шмалкеры, проспиртованные конандойлы: что, куда, зачем… Там и наполовину убитый «калаш» не у каждого, больше пистолеты да обрезы. И где только ружей на распил набрали! Вот, чтобы вопросов не было, мой «скальпель» лучше через вояк передадут, а заодно три сотни специальных патронов: порох, не оставляющий копоти, специальная полированная пуля. Это на саму операцию, на удаление, так сказать, множественного нарыва. Да, цель, конечно, с виду, ничего не говорящая как о реальном противнике, о личностях, о боевых качествах. Ну, да и не такое бывало. Иной раз диву даешься: приличный человек, вроде, старушек через дорогу переводит, исправно мусор выносит, а потом некролог читаешь: авторитет, твою мать. Наркота, золото, стариковские квартирки. Тогда вот только и понимаешь, что воздух чище стал, когда еще одна падаль пошла червей кормить, если им такое дерьмо жрать не в падлу. С квартирок и доз они начинали, а сейчас у них крупные комплексы и собственные участки наркотрафика. Все течет, все изменяется, растет, жиреет, наглеет.
Особенно рост, жирение и наглость касаются точно так же набухающих с пафосом понтов. Свои понты они лелеют куда больше, чем их лелеяли их собственные матери.

«Они» – это закрытый клуб обуревших от вседозволенности сумасшедших. Наркотики, алкоголь – это точно не для них. Девочки и мальчики любой стоимости – уже даже не мебель. Их собственные экономики давно сделали их самих современными мелкими королями или баронами, кто как зовет. Я их зову тошнотиками, когда уделаю, потому что мне никогда не пройти через то море мертвечины, которой оплачены их бабки, тошнит от них, а не от трупов, навидался. По опыту они, тошнотики, примерно, пополам: старики и молодняк. Старики – это те, кто своими руками душил горла врагам, кто рвал те же горла зубами и насылал полчища грызунов, от банальных киллеров-недоучек до рейдеров в погонах, кто сколачивал каждый миллион сам себе, жадно и не выплевывая костей. Молодняк – это наследники безвременно ушедших родителей, они как раз не грызли и не рвали. Молодняк больше привычен к костюмчикам, кейсам и пластиковым картам. К офисам и лощеной охране, к наемным бандитам, которые делают все за них: рвут и душат. Но тошнит от хлыщей не меньше. Конечно, здесь, в Зоне, у стариков куда больше шансов, потому что они писали свои законы с понятий утюгами по человеческой коже, кровью по карте бывшей великой страны. Они умеют, любят мараться и знают, во имя чего. Конечно, им не тягаться с теми, кто обставляет целые государства, покупает карибские острова, гонит газ и нефть, но ведь понты есть понты. Для своего круга понты их вполне под стать королевским, даже если суммы не так велики. Скажем так, разбогатевшая бандитня, считающая, что может купить все, что входит в кругозор. Ну, а не купить, то – нанять.

Они ведь думают, что и меня наняли.

В Зоне их восемь. Было. Нет, если подходить философски – восемь и есть. Небольшая деталь: в живых теперь четверо. По крайней мере, я так думаю – у меня в кулаке сейчас четыре жетона-смертника. Из чистого золота, во как. Но главный приз – уж точно не эти жетоны.

Приз? Да! Забыл же рассказать самое главное! Это ведь пари! Суть его в следующем: эти восемь – VIP-персоны не совсем законного «холдинга» организаций, естественно, занимающихся не совсем законным бизнесом. Так дали понять: как-то у них вышел спор, невыносимо обидный и смертельно опасный друг для друга и окружающих. Впрочем, на окружающих им все равно плевать. Они, слышал, задели чувства их самого главного босса, жутко ему надоели и он, чтобы с каждым не валандаться, поставил им задачу: разобраться по-мужски, насмерть. Ответить, так сказать, за базар. В общем, эти оборзелы, любители остренького, поняли, что их реально ничто уже не торкает по-настоящему и затеяли смертельно опасную игру. Скорее всего, это молодняк загоношился, старики, пережившие 90-е, вряд ли бы на такое пошли, у них-то есть какие-никакие понятия. Началась игра насмерть: игроки вошли в Зону через восемь различных исходных точек, далее у них было три дня на конспирацию, а после началась сама игра. На выбывание. Правила такие: они могут перемещаться в составе групп, нанять хоть сколько телохранителей, могут шастать в одиночку, использовать любое оружие, приобретенное в Зоне или взятое с собой. Их проникновение в любом случае происходит на общих основаниях, так что ничего типа атомной бомбы или минометной роты они переправить не могут. Но любое стрелковое оружие – без проблем. Убивать могут кого угодно и это не главное в этой игре. Их задача – забрать друг у друга вот такие смертнички, какие сейчас у меня в кулаке. На смертниках – число и часть шифра. Собравший все жетоны получит код от сейфа в известном банке и права на сумму на одном из счетов там же. Приз – восемьдесят миллионов в твердой валюте. Я вот до сих пор думаю, почему они собственную жизнь оценили так мало. А потом один старичок – он, кстати, жив еще, тоже где-то здесь шастает – мне сказал: дурак, не в деньгах дело, а в желаниях. Деньги – только украшение! Поскольку жизнь – дешевка, нужно украсить игру тем, что имеет для них самих смысл.

Ничего себе игрушки, да? Да, а зачем им я? А чтобы у них был стимул делать все быстро. Вместе со мной – девять игроков. Выбывших должно быть семь или восемь, если считать еще и меня. И каждый должен быть осторожен: если попадет в аномалию – не видать остальным приза. А мне терять особо нечего. Только злит, что меня, профессионала, тоже сделали игрушкой, пусть равной, но игрушкой. Мне очень нужны деньги, а им они не нужны. И я сделаю все, чтобы собрать семь жетонов. Потому что с последним участником игры должен в этом случае разделить приз пополам. Мне столько не нужно, но такой шанс выпадает раз в жизни. И это будет единственный вариант, когда выбывших будет семь. И единственный вариант, который устраивает меня. Хотя… Неизвестно, устроит ли он последнего.

Интересно, а им самим, наверное, мало-мало льстит, что с ними играет профессиональный убийца, один из лучших? Хотя, возможно, они думают, что это мне повезло – войти в столь изысканное общество. Хорошо бы так. Пока они самонадеянны – они практически гарантированно трупы.

Первого я убил через неделю. Ножом. В «скальпеле» пока нужны не было, первыми по-любому дурачки пойдут, у которых нет терпения усидеть ниже травы. Прошел слушок, что объявился вроде с виду новичок, а снарягу купил недешевую, оружие. В общем, прибыл в Зону достаточно обеспеченным, что здесь большая редкость. Заинтересовался я, а одна фотка возьми да и сойдись! Обнаружил бедолагу на Кордоне, на АТП. Спутался он, видать, с местными братками, возможно даже нанял пару в телохранители. Думал, что нанял. Наблюдал за ним сутки почти. Вранье, что человек взгляд спиной чувствует. Восемь часов я был прямо у него над головой, на чердаке, смотрел в щелку, слушал. Он только сидел, да с КПК возился, иногда лез за фляжкой. Братки по своим делам мотались, а этот у костра сидел. Водку из общей бутылки почти не пил, может, боялся, что отравят или усыпят. Костюмчик на нем был новенький, у Сидоровича такой дорого стоит. Не подобающая одежда для новичка, откуда у него бабки? Видать, бандосы сами его тряхнуть хотели, да я помешал. Обращались они с ним так, что непонятно было, кто у кого в сявках. Подковырнут, в душу кулаком слегка, как будто в шутку, все – «братан, братан»… Ему бы ответить разок, а лучше мочкануть всех и валить от греха, да, видать, сильно верил в силу своих кредитов и власть своего бабла. Думаю, что прижали бы рано или поздно, он-то сам их и поодиночке вряд ли отправил бы в небесные сады или в котлы рогатого смоляного пахана. И было ведь, чем! Пушка у него нашлась не аховая, аж «Вал»! Не совсем новый, чуток чиненный, но явно не с чужого плеча. Но молодой еще был, неопытный, только понты одни. Да и понты нервные, трусливые. Настоящей хватки нет, убийственной и беспощадной, чтобы понять, что человек человеку – волк. Видать наследничек капиталов, сам, поди, банки тушенки не заработал, глотку не грыз никому! За пару часов до смерти удумал нож в дерево метать, рембо хренов! Хорошо не сломал, нож тот мне сразу приглянулся, он и сейчас – вот он, на ремне. А мой – там остался. Когда я спрыгнул сверху, они уже все пьяные были, несли пургу какую-то, этого кадра все по голове хлопали. Ну и уделал всех ножиком-то. Под лопатку первого, потом второго за волосы и по горлу, остальные уже в отключке были. Этот, мишень который, даже пикнуть не успел. Только мутно глазами хлопал, наверное, вообще не соображал. В общем, чтобы не пялился, я его поднял рывком, прижал к стене и в сердце уработал. Но сперва смертничек заветный из-за пазухи его достал и пару простых алюминиевых там увидел. Видать он тоже трофеи стал собирать, с простых сталкеров… а сам в штаны наложил, просипел только: «Не надо, дядя!» Тембр почти еще детский у «племянничка», а, может, просто сорвало голос в писк. Голосок-то тоненький, а перегаром несет… и смертники эти, явно чужие… Противно стало, я тогда еще неженкой себя почувствовал после работы, нож свой между кирпичей засунул и сломал рывком, чтобы кровь тошнотика не смывать. А его нож почему-то взять было уже не противно, подумал, что владелец не стоит такого ножа, вроде как ничей нож получается, почему бы не взять. Хороший мастер делал клинок, даже шкура псевдогиганта не устояла бы, пришлось видеть близко и этого зверя. А во фляжке, кстати, вискарь оказался. Его тоже пить было не противно. Будто с душой этого засранца что-то дурное улетело, вискарь, поди, добрые люди делали, ирландских кровей. Не уважить их, вылить? Да щас!

Сидорович только хмыкнул, когда я вывалил ему на прилавок новенький комбинезон и «Вал». Пощупал дырку от ножа: «Ага, это зашьем!» Потом хитро так принюхался, уловил, видать, аромат вискаря и зарокотал: «Ну, я не в прогаре. Хотя, как думаешь, может лучше стоило бы ему комбинезон похуже в прокат дать?» Грубая, нечеловеческая шутка, но так мы друг друга тут поняли, что захохотали оба, истерически. «Вал» так отдал, подарил то есть. Сидорович оружие спрятал, а сам пальцем поманил и… достал из-под прилавка пузырь такого же вискаря, «Джеймсон», пусть и ординарный. «Ирландия моя, зеленый остров!» – почти пропел. Ирония судьбы такова, да. Он, видать, сразу понял, что птица та была не простая. А во мне, возможно, родственную душу почуял. Спросил только: «А чего себе не оставишь комбез-то?» Ответом было: «Фасон не нравится, еще повыбираю»…

Так у меня появился первый золотой жетон.

Собственно, убил-то я пока одного только. А жетона четыре получилось. Это из-за второго встреченного игрока. Нашел его неделю назад издыхающим в Проклятой Деревне, наткнулся чисто случайно. Разве что новенькая «натовская» разгрузка подсказала, что не местный фрукт это, а одет как новичок: под разгрузкой камуфлированная куртка, простой свитер, простой тонкий матерчатый комбинезон цвета хаки поддет. Изуродовали его не слабо, я долго с фотками сличал потом, кто таков. Все в кровище. Собаки над владельцем разгрузки поработали, сначала на них подумал… пока не разглядел: у него, помимо того, что глаза нет, глазница в крови с песком – еще глубоко серьезный нож в плече. И это все – не считая укусов. Шок, видать, крови столько из тела вышло, что уже и не помочь. Сначала жалел, перевязал, думал: кто ж его так-то. Хотя, очень скоро картина прояснилась: в подвальчике дома нашел два трупа. Нашел – потому что искал, что-то подстегнуло. Ранены были в спину из автомата, оба. Судя по дыркам, даже – одной очередью. Точнее – одного наповал, а второму меньше досталось, но пальцы его… В красных сгустках, ногти содраны с мясом. И – пустые ножны от «медвежьего» охотничьего ножа. Тут-то все стало ясно: он их в спину прострочил, а машинка у него на редкость «швейная»: ПП-19 «Бизон», как, впрочем, и у всех троих. А у одного еще хороший дробовик, «Ремингтон», по местным меркам вещь уникальная. Я так думаю, хозяин ружья и был старшим, он по виду сухонький такой, одет хорошо, добротно, никаких понтов типа натовских разгрузок, как у молодых. Скорее всего, это была его идея – объединиться, убрать конкурентов, а потом поделить добро. Но молодой решил иначе. Тошнотики никогда не могут договориться, честь – не бабло, не пафос. Здесь даже не в деньгах дело, а именно в пафосе крутого парня. Зона многим крышу сносит, а уж жадным душой, как эти восемь дураков, и подавно. Что б при таких деньгах голову в петлю совать! Но ведь тут как наркотик – опасность, настоящая, без дураков. И губит их это, глотает их Зона, потому что ее не купишь, даже за восемьдесят миллионов. Ведь если ей не нужна копейка, зачем ей миллионы, пусть и в самой твердой валюте?

Вернулся, приподнял молодого козла за раненое плечо, тряхнул. Тот заорал, хотя сил почти не оставалось. Допросил. Так и оказалось – сговор. Уж не знаю, как они смогли на время примириться, может, других конкурентов устранить и было целью, в итоге, потому что сговорились они еще до Зоны, до начала разборок, чтобы прибрать к рукам весь бизнес, а прежнего босса в расход пустить. Договорились выживать сообща, это не запрещалось, да и кто проверит! Может, за этим их босс и сослал, что б поучились работать сообща, а может и для того, чтобы они в итоге сами себя устранили! Втроем, кроме прочего, не то, чтобы веселее, а не одиноко, не так страшно. Зона, все же, не роскошный клуб и за раззолоченное казино тоже не тянет. Ну а этот взял, да и положил своих смертельных «друзей» в спину, говорил, будто голос ему на ухо шептал, прямо в голову, прямо в душу. Но про золотые бирюльки не забыл, сволочь, пришел-таки за ними. А тяжело раненный старшой – Батей они его звали – из последних своих сил убийцу на пол сшиб, да до кучи глаз пальцами выдрал, а в плечо нож вогнал. Молодой иудка, было, вырвался, да недалеко: его, полузрячего, потом еще слепые же собаки потрепали, у него уже не было сил даже ствол поднять. И догрызли бы, я помешал. Те три жетона у него на шее оказались, их потом с него мертвого снял, в крови все, ведь даже без глаза ему трофеи дороги были, не забыл надеть, чтобы не потерялись. Батю он, как сказал, после дострелил, а сам у меня на руках ласты склеил, никого не звал, в бреду не метался, только стонал. Ненадолго еще раз пришел в сознание перед кончиной. Попросил добить, ну, я немного сделал, только артерию вскрыл. Он бы и так умер. Такие здесь и с глазами недолго живут.

Трупы схоронил в промоине на обочине дороги, взорвав глинистый склон гранатой, грунт обвалился и засыпал яму, щедрый такой холмик получился. Только ведь все равно собаки разроют, они чуют мертвечину за пару километров. Это мне Сидорович поведал. Потому как уже не смеялся, когда я ему принес три других «гроба-гардероба». Только два комбинезона и заказной бронежилет стоили крюка на Кордон, стволы еще. Но один «Бизон» я, все же, оставил себе. И дробовик тоже, хорошая вещь, против мутантов пригодится, говорят, их ближе к центру побольше. Сидор снова налил нам обоим по стакану, чокаться и тостовать не стали. Без слов было понятно: работа такая, своя – у обоих. Сначала в Зону приходят странные люди, им надо продать различных вещей. А потом приходит охотник на странных людей и возвращает вещи назад, совсем недорого. Вещам – чаще, не туфтовым, не ширпотребу – вообще свойственно переживать хозяев. Какой-нибудь писатель, думаю, тут стал кропать что-нибудь о скорби, о тяжелой ноше, но я-то знаю, что убивать – это легко, по крайней мере, тому, для кого убийство – обыденное состояние души. Возможно даже потребность и цель жизни. В общем, за упокой налили, «поехали» и – проехали.

27 апреля 2012 года, 00:05.

Ранее писать было некогда, весь прошлый день прошел в проблемах бытового значения. Если так можно выразиться. Выдвинулись только часа в три, вшестером. Попались военному патрулю, подчистил он всех изрядно, хотя брать толком было нечего. Среди прочего ушел тот нож, что мне от первого игрока достался. Я б его, может, и так отдал, лучше заплатить последним, чем рисковать головой. Но вояки доставили нас на КПП у дороги на Свалку, измывались как могли. Руки за голову, на колени и так три часа, а если позу нарушил – ботинком по ребрам. Сержантик тамошний, здоровенный такой, нож у меня и забрал. Пообещал с досады ему вернуться, тот смеялся только: дескать, много таких видел, героев. Да многие пищей псам пошли. Я еще тогда подумал, к чему это он… Совенко его фамилия, не забыть. Пьяный был, глаза красные, курил сигареты – одну за другой. Одному из наших, который не выдержал измывательств и попробовал, подняться, прострелил ногу, тот заорал, ему прислали приклад в торец, а потом – бесчувственного – уволокли в дежурку. Как оказалось, озверели служивые оттого, что кто-то их патруль где-то на дороге перестрелял. Все гундели на эту тему, Совенко еще, видать, стаканище добавил, орал, что, мол, пленных не брать, всех сталкеров валить без разбору. Забрали у нас всю хавку, ублюдки. Хорошо, медикаменты и антирад уцелели, а стволы я, завидев ихний БТР, приныкал в камнях. Потом бабахнул выброс, мы вовремя сообразили, что ведь так и бросят на улице, подыхать, раз даже еду забрали – полный беспредел! Пока тревога поднялась, про нас забыли, мы пробрались по заборчику на выход, а после, как ошалелые, ломанулись бегом аж до фабрики, пробежав полкилометра быстрее олимпийского рекорда. В кирпичной постройке – там еще даже стекла грязные большей частью целы – переждали, хорошо внутри мутантов не оказалось. Мы ж пустые все, оружие – в нычке!

Обдумали положение. Один из новичков, тот самый здоровяк, Зацепа, отказался топать, побрел в лагерь к Сидору, там мелкая работенка всегда найдется. А мне опытный один мужичок как-то по пьянке сказал, что есть дорога в обход КПП, да только очень опасно там, даже бывалые не ходят. Выброс кончился тем временем, забрали стволы, прикинули обстановку. В общем, пошел в обход один, остальные стали нести пургу какую-то про то, что я их за «отмычек» держу, что дурачком прикидываюсь. Напуганные были, злые. Когда уходил, все старался не оглянуться. А то вдруг померещится что, дуракам, начнут пулять со страху. Ну их, собрались по новой на КПП идти, типа раз их уже прошмонали, то как-то договорятся, пройдут… ну-ну. От ужаса, видать, мозги отшибло, куда там с пьяными и озверелыми договариваться! Но они все твердили как спасительный аргумент, что друг у них там, в заложниках… А жив ли – вопрос еще. Собирались, в общем, они его выручать. Хватило ума с ними не пойти, не самоубийца. По мне так лучше огородами.

Без напарника в неизведанное соваться не след, но, с другой стороны, ни за кого не отвечаешь. А людей в Зоне, кому бы стоило доверять, пока не видел. Да и не с моей профессией это.

За холмом, скрывавшим небольшую долинку, в которую я попал, преодолев колючую проволоку, понял, почему весь нормальный народ по дороге ходит. Да, там тоже когда-то была грунтовка, но только за много лет все заросло бурьяном, да еще стащили туда старую технику: экскаваторы, самосвалы, но в основном – бульдозеры. Подивился еще сначала, подошел – поглядеть-потрогать… Только потом заметил, что окна техники свинцовыми листами защиты, видать машины эти непосредственно с реактора, в каком-то документальном фильме нечто подобное уже видел, кольнуло. Через несколько секунд я, ошарашенный и, что уж теперь, порядком перепуганный, снова лихорадочно карабкался на холм, присел на камень, включил дозиметр и ахнул. Теперь стало понятно, почему здесь мало кто ходит, тут при моей экипировке и антирад не спасет. Уже всерьез собрался разворачивать лыжи, но тут начался дождь. Мелкий, навязчивый. Ну, подумал, что пылищу прибьет, но сильно склон не успеет намокнуть, проскочу. Потому как Совенко, поди, мою рожу запомнил, грохнет еще. А на Агропром надо, по-любому.

Склон тоже зарос бурьяном, репьем, пройти по краешку вполне можно. Однако через полста метров возникла проблема: бывшую дорогу и окружающие холмы перерезал здоровенный овраг, в нем небольшой ручей и снова какая-то техника, железки, наверняка с кучей рентген впридачу. И обогнуть овраг, судя по всему, никак не получится – он уходил далеко вправо и оттуда отчетливо слышался лай множества собак. Так и так спускаться.

А уже дело к вечеру, фауна оживляется, да тучки наползли, значит, темнеть будет рано, значит – и мне не с руки задерживаться. А лай собачий, вроде бы, ближе стал. Думаю: ждать уж точно себе во вред, я ж не наседка, толку от сидения немного. И тогда побежал, со всех ног, надеясь проскочить радиоактивную низинку. Вниз – без особых проблем, вверх по мокрому склону кое-как залез, дух перевел и тут горохом просыпались выстрелы. А следом собачий визг. А потом снова выстрелы. И снова визг. Внизу, скуля, шмыгнули с десяток темных силуэтов, над ними пронеслись искрами несколько трассеров, срикошетив с визгом от ковша экскаватора. А после наступила короткая тишина – дождь как раз кончился. В ней человеческие голоса послышались как-то резко, может овраг еще как-то придавал им зловещее звучание, может это в наступающих сумерках так. А может и потому, что увиденное, что случилось потом – это за гранью моего понимания. В общем, слышно было, как один голос что-то рявкает, несомненно это был Совенко. А потом снова грянули автоматы – слитным хором, сразу несколько. Это было похоже на…

Казнь. Расстрел. Это было понятно сразу. Пройдя метров пятьдесят по оврагу и убедившись, что солдаты удаляются, я принялся осматривать небольшое расширение оврага, пятак, куда явно выбрасывали мусор – в здоровенной куче, в частности валялось много упаковок от стандартных солдатских сухих пайков, какая-то дрянь типа давленных бутылок из-под воды, трупы мутантов и… людей. Трое, те самые новички, что не пошли со мной. Вот и прошли КПП, блин. Неподалеку были разбросаны кости, в наступающей темноте трудно было разобрать, чьи. Но собаки явно вернутся сюда, на помойку. Прикормлены – и мусором, и трупами.

Обвинять меня в излишней чуткости или сентиментальности – дело ненадежное, бесполезное, прямо скажем. Я убивал много и мало кто вызывал у меня жалость, хлюпики такой работой не занимаются. Но здесь все это было просто несправедливо. Жестоко – не то слово. Эти мальчики ничего не сделали тем мальчикам, а те бухие мальчики, в форме, видать, вконец озверели от своей безнаказанности. Тут вспомнил и то, что мне Совенко говорил, про корм для собак, про множество героев. Кроме того, у него оставался мой нож. Этот факт уже бесил, ну не мог я позволить, чтобы он оставался в таких руках. В тот момент мне не пришло в голову, что военных хватятся, что у сталкеров могут возникнуть проблемы, что вызовут вертушку или еще что. А, собственно, какое мне дело до сталкеров? У меня была задача: вернуть себе нож. Совершенно не коробило, что его, вроде, и мне его труп подарил… Мне понравился этот нож и он должен ко мне вернуться.

Выбравшись на тропу, тихонько пошел вперед, там еще лаз был, даже, скорее, полноценный проход – кто-то вырвал пару столбов с колючкой, потом уже нормальную такую дорогу протоптали, валяющуюся колючку глиной присыпали, она спрессовалась уже со временем. Сотни, а может и тысячи ног… а сколько людей тут провели в одну сторону, интересно? Хотя, почему это мне должно быть интересно? Меня ждала работа. Да, бесплатная, можно сказать, что я сам заказчик, сам же и исполнитель, а, судя по всему, исполнить придется всех. А куда трупы девать – известно. Ночь впереди, ночью искать не будут, даже если смена у них. Но это вряд ли. Командир КПП – наверняка офицер. Возможно, его и на месте-то нет, иначе чего это мелкота так распоясалась? Начальство далеко, послушного мяса – хоть косой коси. Взятка – вообще типа завтрака, обеда и ужина. А закона нет, точнее один закон здесь – пуля. Крутые, типа. Так им казалось. Погоны им были надежной защитой, как тем игрокам – понты и бабло. Оставалось только проверить, насколько надежной.

Нет, ну вот зачем мне это надо, а? Обойти бы стороной. Дело ведь у меня, а тут мелочь. Но Зона есть Зона, будто что-то говорит мне, что нельзя так оставлять. Надо накапать немного крови и в черную чашку весов, для равновесия добра и зла… сам чуть не заржал в голос! Какое добро, какое зло! Ты еще робингудом назовись, только руки отмой. Это я себе так, в голос такое говорить – верный признак сумасшествия. А если здесь, в КПК, писать – вроде как дневник, мемуары, не прямой диагноз. Для Зоны сойдет.

Сейчас я расположился на холме, недалеко от пролома в ограждении, через который идет тропка к могильнику и мусорке. Жду. Собаки, наверное, уже вернулись в логово. Смотрю на КПП, надо оценить обстановку. Темно, но окна в дежурке светятся. В бинокль мне видно лица крупным планом, их освещает лампа на столе и коптилка еще. От нее прикуривают. И от свечки тоже. Дурная примета, между прочим! Света им захотелось побольше, в окулярах видно, как уже не первая бутылка пошла в расход… Свечек там несколько, похожи на толстые церковные. Праздник у них. Ничего, подожду еще немного. Пьют в Зоне без меры, это всегда выручает. А, еще приезжал уазик. Из него выгрузили несколько больших ящиков и кучу коробок с сухими пайками. Значит смена точно не сегодня. Скоро они пойдут на улицу – кто по малой нужде, а если совсем повезет – может быть и мусор выкидывать. Офицер отбыл вместе с уехавшим уазиком, это я видел. Значит, вернется утром только, еще часов пять у меня есть. И у собачек тоже.

27 апреля 2012 года, 04:10.

Когда солдатня нарезалась в полные лохмотья – у меня уже созрел план. В карауле никого не осталось, очень странно это. Хотя… их проблема. Заперли дверь – вроде как от мутантов и стали пить дальше. Ворота на замке, все равно никто не пойдет ночью-то, разве что полный придурок или бюрер, ну так обоих в дом не приглашали, меж собой договорятся как-нибудь. Я же тихонько спустился с холма и аккуратно подошел к окну так, чтобы оставаться невидимым. В дежурке за столом сидели четверо, пили водку. Пятый погонник спал на кушетке. Отмечали, как следовало из тостов, дембель, хвастались накопленными в Зоне ценными трофеями, кто что привезет, какую «тачку» купит. А тот раненый сталкер, которого они уволокли, был жив, он мыл в той же дежурке пол. Время от времени то один, то другой из солдатиков вставал с места и приходил вроде как проверить работу, дело заканчивалось пинком, падением, после чего все продолжалось. Рана сталкера была завязана платком поверх комбинезона, на штанине виднелись темные пятна крови, бедняга еле держался на ногах. Видимо очень хотел жить, раз промучился столько времени. Впрочем, оно подходило к концу. Сомнений не было, он – свидетель, а значит – скоро и его поведут прогуляться до мусорной кучи. Это был его шанс, если брать в учет меня. А пока что приходилось ждать. Был еще тост и еще. Водки, судя по всему, у них хватало, собранной за проход в течение целого дня, не фунт изюму.

Все началось, когда один из служивых пошел отлить за угол, разумеется, пнув еще раз раненого с тряпкой в руках. Скрипнул ключ в двери, солдат, покачиваясь, зашел за угол, шумно вдохнул ночной воздух ноздрями… а вот выдохнуть не получилось, что подтвердили хрустнувшие шейные позвонки. Быстро и четко. Терпеть не могу это делать, но так точно не крикнет. Тело так и бросил, не до него сейчас. Потому что Совенко встал с табурета, прогрохал тяжелыми сапогами по дощатому полу. Подошел к сталкеру – пошли, мол. Тот поднялся. Не знаю, теплилась в его глазах надежда или нет, думал ли, может сжалится еще сержант. У того в руке был «ПМ», через окно это было отлично видно. И с этим тоже повезло, у меня тоже «ПМ», для любимого в прошлом ттэтшника патроны здесь редки и дороги. Главное было – один выстрел, прозвучать должен только один. В общем, посмеиваясь, здоровенный сержант, держа за шиворот раненого сталкера, выходит с ним за шлагбаум, начинает подыматься по тропе. Я – в трех метрах сзади, тихонько, в темноте. Пока дошли до места, сталкер все умолял Совенко отпустить его, а то смеялся, да, мол, сейчас и отпущу, не боись. Уже слышалась впереди собачья возня, тогда как раз и прозвучал мой оклик: «Эй, ты, а сам мутантов не боишься?». Неожиданность, удивление, которые наверняка отразились на лице Совенко, были его последними ощущениями на этом свете. Пуля разворотила скоту череп.

Но одну правду он все-таки сказал. Сталкер был свободен. И жив, что в планы пьяного дембеля, сержанта Совенко, никак не входило. Как и то, что нож снова у меня.

В дежурке все случилось четко, быстро и уверенно – открыл дверь и вошел хозяйским шагом, так сапоги совершенно узнаваемо грохочут, когда не крадешься, а идешь прямо и ровно. Так и должно было быть: никто даже не обернулся. Один только бросил через плечо: «Ну что, уделал?». Я сказал ему чистую правду. Уделал. Услышав чужой голос, тот не сразу сообразил, что к чему, удивившись, наверное, не меньше покойного Совенко, когда отточенная сталь прекратила его подъем со стула. Еще один сидевший еле смог поднять голову, впрочем, ненадолго. Водка – яд и враг, уж я-то знаю. Теперь и он знает, о чем и доложит, кому там положено, кто в аду комендантом…

Последний пьяный солдат так и не проснулся, пробовал трясти – даже мычания нет, полный отруб. Ему же хуже. Когда закончил работу с этими четверыми, скрипнула дверь, на пороге возник тот раненый сталкер. Оглядев картину, все понял, шатаясь пошел было к ведру с тряпкой. Не знаю, зачем, наверное следы замывать. И тут как озарение: делать этого не надо, вспомнилась пьяная злоба Совенко о покоцанном неизвестно кем патруле… Ничего не надо замывать, скрывать и прятать! Надо все оставить как есть, только с небольшими изменениями, все обещало выглядеть очень даже натурально. Вернувшись к телу Совенко, мы притащили его в дежурку, немного подпортив, на чем и основывался новый план. За телом тянулся кровавый след, я его во тьме не видел, но знал, что он там должен быть, с такими-то ранами. Судя по обилию собачьих трупов в яме, эти звери тут не редкость, одна собака до сих пор валялась у шлагбаума. Пьяная кома – страшная вещь. Не знаю, как оно там получилось, но уверен, что слепые псы должны были учуять запах крови и наверняка пришли на трапезу. В конце концов, должна быть справедливость и в их жизни! Когда еще поужинаешь живым телом своего злейшего врага, уложившего десятки собратьев. А кровь делает из этих трусоватых созданий буквально прущих напролом чудовищ. Что, собственно, и требовалось. Они наверняка недурно полакомятся всеми пятью, включая соню на кушетке. «Ты ешь и тебя едят» – закон джунглей сработал по укороченному сценарию.

Думаю, что все уже произошло. Сейчас почти пять часов, рассвет. Говорят, когда солнце всходит красным – значит проливалась кровь. Приметы, выходит, не врут.

Да, на тропу я вернулся, все-таки, мало ли что меня поджидало бы с той стороны КПП, по дороге после всего желания идти не было. Да, та самая тропка от могильника, снова в овраг, потом до бывшей грунтовки, направо – выходит точно к Агропрому. Но ходить там не советую. Собак много и радиация сильная. А так очень даже ничего. Ходко так шел. Сижу сейчас на крыше старого железнодорожного тоннеля. Рассвет. Красота!

27.04.2012, 15:42.

«Скальпель» получил. Деньги, как и уговорено, к майору, что выдал мне кейс, пришли с воли. Он, конечно, порадовался, эта сумма ему пригодится, когда погоны слишком плечи давить станут. Неплохая прибавка к пенсии, короче. Даже накормить меня велел на радостях, сам тоже пришел, посидели в столовке, выпили с ним чаю. Очень сладкого, я такой тоже люблю. Спросил, откуда иду, ответил ему правду, что, мол, с Кордона. Еще он спросил, не слышал ли, наряд на КПП ночью мутанты перегрызли до смерти. До костей, говорит, обожрали. Перепились долбанные дембеля, не иначе. Придется теперь в наряды посылать солдатиков помоложе, чтобы не спали, не пили. А то проворонят кого. Жизнь свою или фрукта ценного… «Сам-то зачем сюда, инструмент такой к чему тебе? Я ж глянул, но ничего не тронул, не думай» – улыбается майор. «Человека одного ищу, важного…» – почти честно ответил я, ну… соврав на три четверти. С другой стороны, чистую правду сказал, если философски подходить. Каждый из них, четверых оставшихся, индивидуальную ценность имеет. «Одного? – удивился майор – А, может, побольше их? Четыре-пять?». В этот момент рот у меня был набит галетами, так что я кивнул, потом мотнул головой и пожал плечами, что означало: может да, а, может, и нет, тебе то что? Майор заулыбался еще шире и пододвинулся. «Слушай, дорогой друг. Я вообще просто так спросил, но, с другой стороны, повод есть. Тут течение жизни спокойное, а вдруг неожиданно несколько событий одновременно происходят! Вот ты про важного человека говоришь. Давеча слышал, как наш местный опер – да, менты тут тоже есть – излагал план одного рейда. Говорит, что было нападение на местный производственный комплекс, тут неподалеку. Такое случается. Да вот только интересный факт всплыл… – улыбка стала еще больше, сквозь поры лица будто масло проступило, прямо замироточило приветливостью… и алчностью, которая заставила майора говорить дальше. – Положили несколько нападавших. А опер одного нашего, что трупы шмонал, тряхнул, так, как папаня в детстве не тряс, да и вымутил одну вещицу. Вот, гляди!» И достал из кармана золотой «смертничек». «Интересный предмет! – сказал я. – Люблю блестящее. Как ворон!» Ну, здесь мы немножко по-дружески посмеялись, а майору как раз не хватало немного денег. И как раз они были у меня. Не с собой, понятно. Но мы – люди деловые, связались с той бухгалтерией, что ему сумму перевела, они надбавили маленько.

Удача поджидала меня и дальше. Вместе с жетоном на трупе нашли КПК необычной комплектации, майор сказал, что это военные приборы, предназначены для военсталов. Там начинка особо ценная: радиосканер, радар, дешифраторы частот, да много еще чего. Старшина ихний как раз под следствием после этого случая воровства спецоборудования, показал, что таких приборов ушло пять штук одной партией, не так давно. Говорит, приходил пожилой такой мужик… ну, как пожилой? Лет пятидесяти, наверное. Крепкий, седая голова, взгляд жжет до костей, колючий, как «Морской ёж». На руке татуировка. На шее такой же жетон. А один такой супер-КПК потом на теле нашли, на каком и жетон золотой был. Но этот покойник как раз не пожилой мужик был, молодой.

Несколько вещей очень смущали. Первая: пять приборов, один у меня, а целей оставалось на тот момент три. То есть игроков всего уже не девять, а десять? Вторая: почему они затоварились все вместе, им хорошо бы покрошить друг дружку. Третья: уж очень был любезен со мной майор. Пообещал даже сбрасывать пеленг остальных приборов, сказал, что подозрения не вызовет, обычная практика. Конечно, получил он от меня неплохую сумму… однако, не стоит забывать, что и мне эта сумма в итоге достается из рук тех, кто сейчас ныкается от меня же. Психологически расчет определенный есть, конечно. Каждый из них заинтересован, чтобы я нашел его в последнюю очередь. Значит, могут давать верную информацию. До поры до времени. А что потом? Кто гарантирует, что у меня информация действительно приоритетная?

27.04.2012, 18:50.

Ай да майор! Хитрая лиса, нечего сказать. Только на кого же ты, дорогой друг, работаешь? Помимо прочего, назвал меня – для своих – военсталом, сводил к радистам – взять пеленг с указанных КПК. Они, к счастью, так устроены, что никак не возможно их перепрограммировать, прошивка индивидуальная, если ее перепрошивать кустарным методом – можно дорогой прибор спалить вообще, да и маловероятно, чтобы люди сознательно отключились от спутников, которые им тоже ценную инфу сливают. Не стоит и говорить, что прибор я тоже с собой взял, это стоило уже не так дорого, военсталу он полагался. Пеленг показывал, что как минимум одна из моих целей неподалеку. Правда, пробраться туда нелегко.

Неподалеку от озера Янтарь и лагеря ученых есть деревенька, Урочище. Даже и не деревенька, а так, пара хуторов. Вот оттуда сигнал и шел. Вокруг того места – небольшое болотце, две дороги туда ведут. Одна – грунтовка по открытому месту. Другая – через Ведьмин Дол. Место, как говорят, не из приятных, особенно Хрустальная Роща. Аномалий как грязи, за последнее время практически никто оттуда живым не вышел. Значит именно такая дорога мне и нужна, оттуда ждать точно не будут.

Ну, между делом, пока майор по каким-то своим делам отлучался, я прикорнул, было, в гостевом домике часок – майор меня там от посторонних глаз в ожидании транспорта оставил – да марш из динамика разбудил, сволочь. Пока у служивых шло построение, внагляк сгонял на склад, получил там не что-нибудь, а СКАТ-10. Старшина-каптерщик начал, было, орать, но, увидев КПК военстала, смирился. Хороший костюм. Правда, я теперь майору должен «Серебряную Пуговицу», за такую наглость. Говорит, артефакт такой. В тех местах встречается кое-где. В аномалиях, где соединяются «Жарка» и «Стеклярус», говорил, разберешься. Такого добра, мол, там навалом, «Стекляруса» то есть. Обнадежил, благодетель хренов…

27.04.2012 года, 23:00.

Мать твою! Майор, сука! «Стекляруса» до хрена, ага! Это уж точно. И еще кое-чего. Сразу мне эти штуковины не понравилась. Ну да отказываться поздно уже. Да и терять особо нечего, подозреваю, и так в рубашке родился. С другой стороны, что мне было, артналет вызывать? Я тогда на самом деле о нем всерьез подумал, когда Хрустальную Рощу хорошенько узнал. А раз дорогу сам выбрал, то, может, майор ни при чем здесь? Нет, ну предупредить мог же, задница, что за аномалия!

Солдаты, пока ехали, отговаривали ходить сюда. Майор меня подсадил на БТР, что в сторону Лиманска шел, вроде прямая дорога открылась не так давно. Ну, та, о какой и так было известно. Обещали на броне забросить прямо в Урочище, да только знал я, что нельзя по открытой дороге подходить. Поэтому, без лишних слов, соскочил на повороте к «Разъезду № 8», это полустанок неподалеку. Одноколейка и платформа, даже вокзала нет, просто заасфальтированный пятак и грузовой пандус. Бетонка оттуда была немного по пути, но через километр свернула куда-то в лес, там виднелись строения, дорога уходила в какое-то подземное укрытие… однако туда пойти не судьба: путь преграждал сплошной забор из необычных аномалий. С виду как «Карусель», только пульсирует ровно, с интервалом секунду-две, становится то шире, то уже. Аномалию раньше такую не встречал и не слышал ни о чем подобном, так что назвал пока «Часы». Вот в этих-то «Часах» там все вокруг, подойти к сооружению не удалось, хоть бы одним глазком… Можно было бы попробовать проскочить, наверняка там есть мертвые точки, где пульсация «Часов» не достанет, но у меня несколько другая работа и другая цель.

Оставалось идти прямо через лес, напрямки, вроде никаких серьезных аномалий впереди не наблюдалось, только вот главное с направления не сбиться. Говорили, мол, леший в этих местах или еще что, путаются дорожки, двоится-троится местами, голова как чужая… Ну, насчет леших не знаю, а вот пси-фон точно есть, я раньше с ним тоже почти не сталкивался, однако, по рассказам, приметы симптомов сходились: темнота, наползающая среди светлого дня, голоса в голове, мысли странные… В шлеме полегче, но все равно спасаться приходилось перебежкой, хватаясь за стволы и прикрывая лицо, рискуя нарваться сослепу на сук или пень, об аномалиях думать просто не хотелось, шел наудачу. Почти и нарвался.

Выбежал, вроде, на поляну, мозги отпустило, потом гляжу – вокруг деревья будто светятся. На сосны похожи, но только отдаленно, как неместные деревья какие-то, неземные, будто из сказки. Оказалось, сосны и есть, только вместо хвои у них – вытянутые прозрачные кристаллы, как отточенные острые иглы, а светятся преломлением света. Вот такая она, оказалась, Хрустальная Роща! Вроде обычная сосна передо мной, а у на хвоинках такая штука образовывается, нарастает. Похоже на нарост кристаллов, что в детстве на шерстяных нитках в соляном растворе выращивали. Кости тут и там… А самой «хвои» на земле не видать. Вот и гадай, почему. О чем-то таком я слышал, проводники говорили, что есть такие наросты, вымахивают до полуметра, острые необыкновенно, способны человека без защиты пробить насквозь, если с достаточной высоты упадут. А во время дождей эта «хвоя», вроде как «усыхает», растворяется, если падает в лужи или на очень мокрую землю – исчезает, вода так на нее действует. Может и правда, соль какая. Сосна мутировала и тянет ее из земли…

Это я потом уже пытался рассуждать. А тогда чувство опасности говорило больше, чем видимость, будто ледяная рука взялась за кадык. Место безжизненное. Еле добрался сюда, слыша, как срывается то одна, то другая «хвоина». Точнее, слышу уже удар о землю или камень, если попадет… хорошо, хоть СКАТ есть, да и защитит ли? Натерпелся, в общем, пробираясь среди местной флоры, майора заодно поминая. Тишина гробовая, только одинокая «Электра» потрескивает. Сижу в нескольких метрах от нее, на единственном более-менее гладком камне посреди засыпанного мелкими обломками пустого пространства, утыканного странными острыми торосами, будто бы жила минерала вдруг встала на дыбы, выйдя отдельными фрагментами, будто прорастая из самого ада. Верхняя часть самого высокого холма в округе, судя по всему. Правда, назвать место, стоило бы, скорее Лысиной – сама роща располагалась немного ниже, а вершина холма была островком, голым как голова Сидоровича. Повсюду на этой самой Лысине торчали из земли эти самые торосы, каменные когти, в которых я опознал незнакомый доселе лично «Стеклярус».

Эта аномалия тоже ничего себе: изъеденные и сточенные по бокам пластинчатые камни, тоже кристаллические. Вроде бы расползаются по всей Лысине, на верхушке крупные такие торосы, а вниз будто корни породы той жилы уходят, с более мелкими выпирающими «кочками», прямо под деревья. Как будто корни перерастают в центральную часть – в некий «Каменный Цветок», скрытый в Лысине прочей породой. Меня как раз такие «корни» и привлекли, кромки пластинок сверкали ярко так, заманчиво, подумал сначала – артефакт. Попробовал отломить кусок – без проблем, только сразу перчатку прорезал. Каждая такая пластинка отламывается острыми режущими кромками, с громким таким треском, как сильный удар в ладоши. Дело тогда с краю Лысины было, сосны эти надо мной еще… Как отломил кусок, как он шарахнет, так в тот же момент я почувствовал, что по плечам СКАТа что-то вроде как просыпалось. Гляжу – несколько десятисантиметровых «хвоин» с каждой стороны в плечевых щитках торчат, видно громким звуком их потревожило. Довольно глубоко вошли, не насквозь, но верхний пулезащитный слой сумели повредить. А была бы куртка, неизвестно, может и пропороли бы до мяса, а покрупнее – вообще бы насквозь. Вот тебе и байки! А если паника? А если стрельба – в таком-то месте? Вот тут-то мне действительно не по себе стало, глядя на местные валяющиеся кости. Место-то здесь безжизненное, но не сказать, что не жилое. Смерть тут хозяйка, смерть здесь живет и просит не шуметь у нее в гостях. Дальше я пойду тихо-тихо. И очень осторожно, а то эта штука, по которой приходится ступать, еще берцы пропорет.

Вот только артефакта, что майору обещал, «Серебряной Пуговицы», так и не видел, как и Жарок. Ладно, впереди путь длинный. Темнеет уже. До места не более километра-двух, судя по старой карте. Тоже майор продал. Странно тут, все же. Странно и с военными, да и вообще с людьми. То режешь их, то чай с ними пьешь. Как бы потом опять резать не пришлось.

Пока совсем не стемнело, пора топать. Вон, уже и низинку вижу, судя по всему, это и есть знаменитый Ведьмин Дол, жемчужина еще более знаменитых Закрытых территорий, одно из опаснейших мест во всей Зоне. Он весь зарос такими аномальными соснами, мне как раз туда спускаться. К Урочищу глубокой ночью подойду, самое время для кровососов и профессиональных убийц.

28.04.2012 года, 11:00

Похоже, мне сегодня здорово повезло. Это радует, но и пугает. Впервые за долгие годы почти все, что произошло – зависело не от моих навыков, а стало простым набором сменяющихся обстоятельств. Все, что было раньше, более-менее могло быть предусмотрено, работали элементарные меры предосторожности. Теперь же появился фактор чистой случайности. В игру вступил явный профессионал, никак не ниже моей квалификации. Такого тошнотиком не назовешь. Это было здорово проделано, я его даже не видел. Однако, по порядку.

Урочище оказалось совсем маленьким населенным пунктом, а именно двумя хуторами, причем недалеко друг от друга отстоящими, два близких островка с небольшим перешейком, от которого отходила дорога. Говорят, когда-то тут была небольшая рыбная ферма, а болото возникло из водоема, дорога же так и проходила – по дамбе, которая уже почти по всей длине была практически вровень с цветущей водой. Болото болотом, но мелко – малька выращивали, так что топей нет, это было и хорошо, и плохо. Вначале, безусловно, хорошо: я успешно подобрался к одному из хуторов, спрятавшись в полузатопленном сарае. Туман в таких местах начинает подниматься сразу после захода солнца, поэтому еще задолго до полуночи мне удалось занять отличную позицию на чердаке. Вскоре стало совсем тихо. Здесь не кричали лягушки, не было цикад (они в Зоне вообще как-то парадоксально существуют, их треск можно слышать и в апреле, и в октябре). Никогда не приходилось слышать такой мертвой тишины. В ней голоса из домика слышались будто рядом. Выделялся четкий командный голос, видимо, это один из игроков. И с ним неплохой отряд, возможно, они пришли вместе из-за Периметра.

Чуть позже я вычислил главного. Немолодой мужчина с седой головой, волосы коротко острижены. Скорее всего, это был именно тот, о ком мне говорил веселый и жадный майор. Седой сидел за столом в доме, в прицел удалось его рассмотреть. Однако, терпение, терпение. В свете керосиновой лампы было видно только одного из сопровождающих, точнее, только плечи, настолько высок и крепок был мужик, да моя позиция высоко, угол довольно неудобный, хотя весь двор был представлен как на ладони.

Потом я заметил еще двоих. Бычары те еще, развиты не менее того, что в доме. Интересно, кто они. Бандиты, спецназ, а может вообще военсталы? Последние-то вряд ли, характерная стрижка и речевые обороты говорили, что это, возможно, именно бандиты, но, несомненно, опытные. Может быть, личная охрана, чоповцы, бывший спецназ. Оба уличных охранника патрулировали периметр, прохаживаясь в разные стороны, у угла встретились, перекинулись негромким словцом и развернулись в обратный путь. За домом наверняка еще есть охрана, все-таки там подход по суше. Скорее всего, на втором, дальнем хуторе тоже есть дозор, его не видно, но я бы туда пару человек поставил. Декодер частот включать пока нельзя. Несмотря на то, что мое местоположение не будет известно точно, враг получит сигнал, что появился новый объект. С другой стороны, странно, что при таких мерах безопасности они сами не проводят пеленгование и дешифровку каналов. Слишком долго ждут нападения, много дней, предел напряженности позади, расслабились. Высокий бандит в доме вышел в другую комнату, я спустился на землю и спрятался в тени так, чтобы видеть через окно пролет двери, куда он вышел. Чуть позже стало видно, как седой откинулся на спинку стула, вроде даже голова свесилась на грудь, наверное, заснул. Что ж, самое время. Нажал кнопку декодера частот КПК, пока шкала загрузки со спутника приближалась к своему концу, быстро проверил оружие, запасные магазины.

Патроны у меня особые, повторюсь. Полированная пуля обладает большей точностью и куда лучше разбирает броник, порох практически не оставляет копоти, поскольку имеет другой химический состав на базе нитроцеллюлозы. Поэтому выстрелов на пятьдесят мог рассчитывать без вопросов. Больше и не понадобилось. Собственно, бронежилеты я обычно и не расстреливаю, голова куда надежнее.

Когда обновление целей было завершено, на экране появились ясно различимые точки, стало ясно: целей здесь было семеро. Как и думал, трое вокруг дома, двое на дальнем хуторе и сам игрок в доме, при нем громила-охранник. Первый выстрел последовал именно в него, в светлое пятно кожи под подбородком, наверняка. Он как раз повернулся к окну лицом, выйдя из соседней комнаты, а стрелял я, подойдя на расстояние метров трех до окна, так что шансов у него никаких не было. Тело осело прямо в дверном проеме и, прежде чем оно упало на пол, последовал еще выстрел в игрока, тоже успешный, тот даже со стула не поднялся. Завернул за дом, уложил двоих, которые как раз оказались на одной линии огня. В магазине оставалось три патрона, за домом – один враг, на другом хуторе еще двое. Того, что был рядом, я аккуратно сделал, подождав на углу возле трупов. Перезарядил, пошел к хутору, почти в открытую. Сразу увидел цель в черном проеме чердачного окна – по сигарете. Идиот! Точнее, мертвый идиот.

С последним возни не было совсем. Он просто спал. Что ж вы, крутые, так слабы на сон? Половину Зоны спящими перерезать можно – даже не чирикнете!
Дело было сделано, семь трупов. Поживился только на одном, да и то патронами к «Винторезу», обычные СП-5, они тоже не валяются на дороге. Еще прихватил несколько антирадов, лишним не будет. А потом пошел за жетоном. Тело Седого так и покоилось на стуле. Подошел, засунул руку за пазуху… ничего. Разорвал рубашку, что-то выпало на пол… в этот самый момент раздался звон стекла, а когда пуля выбыла маленькое облачко штукатурной пыли из стены, я уже лежал на полу и судорожно сдирал с плеча свое оружие. Глядя на обрывок массивной золотой цепочки, лежащей под стулом убитого мной игрока. Жетона не было, зато был стрелок, который, кроме всего прочего, не отображается на дисплее. Стащил тело на пол, обшарил еще раз, нашел КПК. Противник явно пришел именно за жетоном. Еще у него более чем вероятно, тоже «Винторез», звука выстрела не услышал. Еще он не будет стрелять в лампу, это его помощница, а если ее не будет… где он меня будет ждать?

Лампа полетела в угол, сбитая прикладом. В следующий момент я уже пробивал головой трухлявую раму оконного проема, мгновенно рассудив, что снайпер ждет в двери, это просто человеческая слабость, стереотип, сам себя ловил на мысли, что в такой ситуации перемещаю внимание именно на дверь, будто дома без окон, ага! Заметил меня враг или нет, но удалось успешно и быстро скатиться в промоину под забором, где угловой столбик подмыло. Пригнулся, ступил в болото, обходя хутора по дуге и держа оружие наизготовку. Снайпер где-то там, еще немного повернуть, еще немного расширить сектор. Уязвимость моего положения была в том, что на воде – ни залечь, ни уйти, так что очень нужно увидеть его первым. И тут началась гроза. В свете первых молний мне удалось даже увидеть противника, тот высоко подкидывая ноги, убегал по мелководью в сторону леса, одет был в маскхалат, скорее всего поверх легкого комбинезона, потому что бежал резво, но не так, чтобы уж совсем налегке. Пока ловил его прицелом, внезапная мокрая пелена ливня скрыла все.

Дождь кончился только час назад. Уже давно рассвело, но пока не трогаюсь в путь. Все очень плохо. Кто-то из оставшихся игроков оказался крепким орехом, забрал, что надо и просто ушел, дождь наверняка смыл его следы отступления. Я ждал, что он точно так же обойдет хутор по дуге и приблизится с другой стороны, чтобы пойти по моему следу и застать врасплох… но так не случилось, просидел на сарае до утра. И теперь все результаты обнулены, джекпота нет ни у кого. Мы оба знаем о существовании друг друга, наверняка пойдет скрытая взаимная охота, в которой определяющим фактором будет терпение. Самое плохое в том, что именно мне придется искать и догонять. Надо ждать сюрпризов, засад… Одна уже есть. После очередного обновления возможных целей через спутник на экране ясно высветились точки. Три оставшихся КПК. И оставшихся жетонов тоже три. Ничего не напоминает? Конечно, напоминает, самую натуральную засаду. И он тоже знает, что я так подумаю. И ведь что примечательно, я в эту засаду пойду, о чем, скорее всего, он тоже догадывается. А что наиболее интересное – засада, судя по пеленгу, в Хрустальной Роще. Возможно, именно это меня и спасет.

28.04.2010 года, 22:16.

Похоже, что все кончилось. Было тут ранее про везение, это вроде как последний аргумент в его пользу, доказательство тому – я еще жив. Сейчас вообще не знаю, что думать. Мыслей нет, не сказать даже, что напуган или расте рян. Нет ни слов, ни образов, чтобы дать понять свое нынешнее состояние мыслей и представления о мире вообще. Возможно, понемногу схожу с ума… Мир не кажется больше сухой четкой мишенью. Однако, факт остается фактом: у меня на шее восемь золотых жетонов-смертничков. Игра окончена. По крайней мере, оговоренный ее этап. Сейчас отдыхаю внутри перевернутого вагона на «Разъезде № 8», я его проходил уже… когда? Вчера? Мозг отказывается вспоминать, а в дневник лезть неохота. Во всем теле чувство полного расслабления, даже какой-то обреченности. Ночь, потеплело, тишина. Пивка бы сейчас… И автобус с дачниками, идущий в сторону Агропрома. «Будто и войны никакой нет» – в голову пришла фраза из фильма. Эх! Ощущение, что нет никакой Зоны, не было никакого помутнения сознания, нет загадок, которые никто не в состоянии осмыслить… Аномалий тоже нет, будь они прокляты.

А я есть.

На коленях у меня любимый «Винторез». А в рюкзаке чуть больше 400 отличных полированных патронов к нему. Нет, это не ошибка, в том-то и дело. Уже дошел до ручки и разговариваю сам с собой, сейчас буквально обращаюсь к самому себе с вопросом. «Хочешь знать, почему было 300 патронов, а стало более 400?» – «Конечно, хочу!» – «Загадка, правда? Скажи кому – не поверит!» – «Не поверит!» – «А ты?» – «И я не верю!» – «А что так?» – «А ничего. Домой хочу! Передумал, ничего не хочу знать!»
Голова мотается в горячем хмелю. Правда, ничего, ничего не хочу знать! Как и то, почему МОЙ «Винторез» не на коленях, а на плече.

А хрен его знает, который мой. Они одинаковы как братья-близнецы. Если не считать мелочей: свежие царапины у обоих разные. А вот вмятина на прикладе, которая получилась оттого, что я месяц назад упал с крыши АТП – на обоих одинакова. Что хочешь, то и думай. Но факт налицо: у меня две пушки. Даже не так, два экземпляра одного и того же ствола. Звучит, да? Вот поэтому пива уже не хочется, хочется коньяка. Или вискаря от Сидоровича. Надо будет к нему зайти, повидаться. А пока пью простую водку из горлышка. Ничего, тоже горит, имею право. Хотя, тут, наверное, психиатр нужен и куча полезных уколов от жизни. Блин… не перебрать бы, с нервами. А то ведь еще топать до Агропрома. Я ж только с виду военстал, а сигналить майору, чтобы борт прислал – это ж он еще какую-то хрень пошлет добывать. Нет, лучше пешком. Такси в здешних краях больно дорогие и нерадушные.

Получилось так, что подходить к Хрустальной Роще пришлось против солнца. Мне и так в горочку, а тут еще солнышко с той стороны. Игра красок от висящих кристаллических «хвоин» необычайная, будто на карнавал или дискотеку попал. Часть их, видимо, упала от ветра или ливня, последний наверняка часть истончил, так что местами приходилось смотреть под ноги – чтобы свежеупавшая и торчащая из земли острая хреновина не пропорола задницу, если вдруг придется присесть за камень.

Не отпускало чувство дежавю: знаю, до деталей знаю схему, по которой работает враг. Такое ощущение создавалось, что я сам расставил ловушки. Во-первых, то, что метки КПК не шевелятся и не перемещаются, на моем месте понял бы кто угодно. Какой вывод? Подстава. Нету там людей, точнее – нет владельцев КПК. Сразу подумал, что приборы преспокойно висят на сучках или лежат на камушках. Во-вторых, расположены их метки вытянутой дугой вокруг Лысины, метрах в восьмидесяти от вершины, почти на окраине деревьев. Какой вывод? Конечно, снова подстава. Тот, другой, хотел, чтобы я подумал, что он будет держать все точки сразу, а самое удобное место для стрельбы – вершина. К тому же там и деревьев поменьше, и света побольше, все как на ладони вокруг этих меток, где приманки-КПК. И солнце с той стороны, в лицо, стрелку в помощь, стало быть. Он хочет, очень хочет, чтобы я так думал. Поэтому наверняка занял позицию так, чтобы держать под прицелом только одну из крайних меток и саму вершину. Здесь просто вероятность работает. Если подойду с его стороны – я, скорее всего, буду замечен. Если с другой – буду искать его на вершине и выдам себя, так или иначе. А это уже полдела. Замереть и совсем не двигаться опасно, можно быть проткнутым насквозь упавшим сверху гостинцем, тем более в его-то комбезе, но иного выхода нет. Скорее всего, он замаскировался и ждет. Замер, как камень.

Как заставить врага выдать себя? Гранатой, чтобы «сосульки-хвоинки» осыпались? Может даже повезет и его просто изрешетит на месте. А если нет? Тогда он получит козырь: по звуку взрыва определит, «чистый» сектор, затем сместится метров на полста вниз и вперед и точно меня увидит. А вот то, что я его увижу – очень не факт, мне надо будет убедиться, что атака стала неудачной и я, может быть, буду вынужден поворачиваться спиной к врагу. Нет, граната отпадает. Это должно выглядеть естественно.

И тут вспоминаю, как сидел на этой вершине перед наступающей ночью, как роились в голове романтические мысли, как потрескивала «Электра»… конечно! Она прямо в середине Лысины! А вокруг нее – «Стеклярус»! Со слов майора – очень капризная вещь, может от внутреннего напряжения разлететься вдребезги, случалось, что полдесятка человек осколками нашпиговывала, как подметку гвоздями. Что это значит? А то, что один из них, так или иначе, попадет в «Электру»!

Если бы я действительно знал, что за этим последует, скорее всего, напрочь отказался бы от таких фокусов, но… Что «но»? Никто не знал, что будет. Может быть, Зона сама подталкивает нас к поступкам, ради собственного опыта на нас, а обоснование – это уже дело философов, их в здешних местах до черта. Я же, как практик, хорошо прицелился и отправил тяжелую спецпулю прямо в основание верхней части «Стекляруса». Раздался звук, будто разбили стакан, и тут же шарахнул электрический разряд дичайшей силы, от которого остался тихий ровный гул. Ну, будто трансформатор гудит. Потом гул стал нарастать, земля часто задрожала, вибрация передалась в череп, низкий звук наполнил голову, деревья неожиданно расплылись какими-то фиолетовыми сгустками, от стволов будто поплыли чернильные тени по воздуху. Затем пейзаж неожиданно стал прежним, гул нарастал, смертоносные «сосульки» раскачивались, изредка падая. Они не могли звенеть, нет, этот тяжелый звон раздавался в мозгу, сводил с ума. БАММ! Фиолетовые тени растворяются в воздухе… БАММ! А еще спустя секунду взорвался «Стеклярус».

Возможно маленькая такая аномалия, который встречается на исследованных территориях, взрывается так, что положит только десяток человек. Но здесь она была просто огромной, сползала по всей Лысине до самых деревьев, может, даже проникая в породу. Меня и моего врага уберегло то обстоятельство, что мы оба находились ниже горизонта взрыва, осколки аномалии прошли поверх, по кронам и стволам ближайших сосен. Раздался оглушительный взрыв, все судорожно качнулось под ногами а дальше начался ад. Падающие сосульки сбивались в воздухе разлетавшимися кусками «Стекляруса» – это начали взрываться более мелкие его образования, расположенные ниже, вдоль «жил». Мой СКАТ оказался усеянным впившейся кристальной мелочью, пара более крупных кусков шкваркнули по спине, что-то ударило в шлем, наверное – просто камень.

Прекрасно понимая, что меня так или иначе накроет рано или поздно, я рванулся вдоль цепи булыжников, скрывавших от меня Лысину, по направлению в предполагаемому врагу. И, выскочив за первый же здоровенный валун, увидел, как навстречу мне сломя голову несется он, враг. Окровавленный человек с Винторезом, одетый в обычный сталкерский комбез, маскировочный плащ ему был уже не нужен. Увидев меня, на бегу вскинул винтовку, неслышно выстрелил и промахнулся. Здоровенная «сосулина» вонзилась ему в плечо, прошив насквозь, кровавый фонтан рванулся из возникшей прорехи в области низа ребер, чуть пониже печени. В тот же миг мы столкнулись, на мгновение наши взгляды встретились. Мой взгляд, казалось, провалился в матовые светящиеся зрачки… В следующий миг мир перестал существовать.

Думаю, именно это видят мертвые души, отлетая в небытие… или в бытие, как кому по вере. Я уносился, вцепившись в кого-то, в призрак. И сам тоже был призраком в тот момент. Мы взлетели высоко над Лысиной и внизу возникло зрелище: гора буквально расселась на несколько фрагментов, как разрезанный арбуз. «Стеклярус» продолжал рваться, сшибая с сосен их смертоносные плоды, по всей Хрустальной Роще стоял дикий треск, сопровождаемый фееричной пляской самых разных оттенков преломленного света, отражавшегося от каждой смертоносной кромки. Это было настолько впечатляюще, что я не мог не попытаться нагнуть голову, чтобы еще немного видеть это зрелище, но увидел… что меня нет. Ни рук, ни ног, ни туловища, которые было привычным – снизу. Будто взгляд мой, моя душа, уносились ввысь, тела же не было как факта. Тогда взгляд будто расфокусировался, «вернулся» и… встретился (глазами?) с дымчатым образом врага, смотревшего прямо на меня. Он был рядом, здесь и сейчас, мы чувствовали друг друга. Два призрака летели в вечность – первое, что пришло на ум. И больше никто не отводил взора. Мы ведь не боимся смотреть в зеркало? Этот, второй – он был точной моей копией. Даже небольшой шрам, полученный года два назад, тоже был виден на дымчатом лице… или мне только казалось так?

А потом я оказался вдруг в какой-то красной среде, похожей на… кровь? Призраки окружили меня, шептали в уши: «Гость у нас, гость. Все наше – гостю. Заходи, странник, бери все, что хочешь, сколько сможешь унести! Иди, иди к нам, странник! Узнаешь все, что сможешь, все что сможешь, все, что сможешь… будь нашим гостем, будь нашим гостем, будь нашим гостем! Здесь твое место, странник, здесь истина и свет, здесь истина и свет, навсегда, навсегда, навсегда…». Потом выныриваю – уже в одиночестве, подымая волны, вспенивая воздух так, что прибрежные кривые деревца вырывает с корнями, собираюсь отомстить за утраченное отражение, разметать все по камню…

Но что-то вновь хватает за (душу?) и я снова взлетаю над озером в лесу, красным, как кровоточащая рана, мчусь ввысь и влетаю в дикий небесный холод, полный каких-то кристаллических обломков, неведомых артефактов, просто вещей… проплыла мимо, обгоняя, смешная игрушка, Ванька-Встанька, тележка с мороженым. Подо мной несется некая планета, еще более черная, чем окружающая тьма… потом в глаза бьет вспышка взрыва и планета становится призрачной, как мой недавний спутник. А потом снова черной. А еще чуть позже удалось схватить какой-то пролетавший предмет, впившись в него обеими призрачными руками – как в того двойника-врага, которого после Красного озера рядом не было. Помню, что предмет круглый, как толстый обруч или типа того, с несколькими отверстиями. Как колесо или тарелка. В тот же миг тело (тело?) налилось свинцом и я полетел вниз (вниз?) к светлеющей планете, с которой утекает тьма как занавес или саван… Круглый предмет вырвался из рук и будто комета рванулся вперед, наливаясь красным раскаленным светом и сгорая в воздухе, оставив дымный хвост, потом комета врезалась в планету. Вот уже видно, как на угольно-черной горе разверзся чудовищный вулкан, разрезав ее как спелый арбуз. И из раны на Лысине струится, струится, струится поток настолько сильный, чувственный, как сама жизнь, будто миллиарды душ текут рекой и мне суждено упасть в эту «рану». Дальше воздух вокруг взорвался целым миром осколков, похожих на «сосульки». Я смотрел теперь на стремительно несущуюся на меня землю и увеличивающуюся в размерах Хрустальную Рощу… И удар, как еще один, последний в жизни взрыв…

Успел только заметить: из воздуха вокруг будто слиплось огромное кольцо, даже нет, нечто круглое и плоское – как тарелка, более тонкая к середине, затормозившая мое падение. Тарелка превратилась в обруч, потом в диск с несколькими отверстиями, и он сжался до размеров небольшого колеса, высвободив бешеное цунами неуправляемой энергии. И во все стороны туда, вниз, в мир, ушла чудовищная ударная волна, мягко обогнув, как заколдованный волнорез, саму Хрустальную Рощу…

Эхо от этого взрыва долго еще звенело у меня в ушах. Я лежал совершенно голым на спине, вокруг все почти закончилось, только вдалеке, будто даже внизу, что-то бухало, будто переваливались и падали куда-то огромные камни. Каждый раз при таком ударе земля чуть ощутимо вздрагивала. Моя одежда, причем заправленная элементами друг в друга, как будто это был одетый человек, лежала поодаль. С первого взгляда стало ясно – СКАТу пришел конец, многие осколки он, конечно остановил, но с десяток крупных сквозных прорех говорили о том, что здоровенным «сосулькам» нипочем самые современные оборонные технологии… Как в анекдоте, как в мультфильме, выпрыгнул из шкуры, выходит… Повинуясь инстинкту, нервно осмотрел себя, не нашел ни единой раны.

В общем, пришлось облачаться в свой старый комбинезон… один из них. Потому что тут же, рядом лежал еще один комплект одежды. Тот, другой, враг, так похожий на меня, был одет в точно такой же комбинезон, как мой сталкерский, один в один. А пятно от солидола на колене, которое повторялось на этой изодранной почти в лохмотья тряпке, повергло меня в такой ужас, что я отбросил рвань подальше и больше старался не глядеть в ту сторону. Даже не сомневаясь, что находится в небольшом рюкзаке, просто достал оттуда пару заряженных магазинов к Винторезу и еще три коробки (одна початая) патронов. Спецпатронов, конечно. Сама другая (другая?) винтовка валялась чуть ниже, видимо отлетела в момент поражения врага (врага?) аномальной «сосулькой-хвоинкой». А еще меня ждало два сюрприза. Первый: рядом со мной, на том месте, где я очнулся, на земле валялись пять золотых жетонов. Оставшихся три были найдены в складках одежды другого комплекта шмотья, собственно, обнаружив свои жетоны отдельно от себя, я уже не сомневался, что найду и те, что остались. Второй сюрприз был намного поразительнее. Когда, закончив сборы, все-таки забрался снова наверх, чтобы оглядеть место, где только совсем недавно была Лысина, то увидел гигантский полый свищ, уходящий прямо в холм, от него расходились несколько корней-трещин, снизу веяло жаром и пахло серой. А прямо передо мной, в центре этого образования висел артефакт, напоминающий небольшое колесо, с несколькими отверстиями. Конечно, не нужно быть профессором, чтобы тут же понять, как он называется.

«Серебряную Пуговицу» достал легко, перескочив по обугленным островкам, остаткам холма, стараясь не заглядывать в яму под ногами. Когда брал ее, немного кольнула ладони, что-то при этом внизу вздохнуло, шумно, наверное, сама бездна. Теперь артефакт покоится в моем рюкзаке, как и три оставшихся супер-КПК, такую технику бросать глупо. Как и думал, лежали под камушками, сразу и не найти. Все три уцелели во время аномальной бомбардировки, но на них не было ничего интересного. А вот КПК врага – самый простой, обычный и не новый – я нашел вместе с патронами. Выключенным и разбитым. Но, может быть, сумею где-нибудь восстановить хоть что-то… хотя знаю, что читать эти строки мне будет тяжело и… страшно? Меня совсем не пугают монстры или аномалии, а уж после сегодняшнего и подавно. А вот именно это читать как-то и не хочется. Может быть, это как раз и называют страхом?

29.04.2012 года. 04:30

Так… По порядку, все по порядку, что дается с трудом. Мысли не мозги, их в тазик не соберешь… В общем, вернулся на Агропром. Солдат с местного КПП доложил обо мне и лично майор, тот самый, вежливый и улыбчивый, пришел со словами: «А, живой! Ну, пошли…», не забыв добавить свое традиционное «дорогой друг». Дальше последовал обед, как и в прошлый раз. Борщ, скорее всего, бывает и вкуснее на свете, но здесь за этот, армейский, можно было душу отдать! Тьфу-тьфу-тьфу! Я сказал «Душу», а не душу… только сглаза не хватало. И не в такое теперь верить буду.

После столовой мы прошли в одно из неприметных домишек с заколоченными окнами и под охраной, вошли внутрь, потом – в кабинет, майор запер дверь. Я вынул из рюкзака «Серебряную Пуговицу». Майор порозовел до кончиков ушей, схватил артефакт как старую знакомую потерянную вещь, безо всякой опаски и вышел в соседнюю смежную комнату, обернувшись в дверях: «Ну, я же знал, что у тебя получится!» Возможно, мне показалось, но в этот момент в его глазах сверкнули две матовые серебряные вспышки, будто огоньки. Но, может быть, это артефакт отразился, пришло в голову. Отсутствовал он минут десять, из-за двери еле слышался какой-то разговор, казалось, на чужом, даже чуждом языке, вроде бы грохнуло очень неприятное – что-то вроде «Рддами нар!» Иногда казалось, что где-то пленку прокручивают задом наперед. Один только раз донеслось: «Нет, это не выход! Вы обещали и не сделаете этого!» Потом из комнаты вышел майор, выглядел он несколько растерянным. «Зайди!» – сказал только и плюхнулся на стул. Повернул и включил вентилятор себе в лицо, прибор загудел. Офицер безучастно протянул к нему руку. А я стоял и офонарело хлопал глазами: рука прошла сквозь лопасти, которые не прекращали крутиться! Будто заметив мой взгляд, он отдернул руку и более настойчиво сказал: «Зайди!» Снова блеснули матовые огоньки в глазах. Наверное, просто мерещится, столько чертовщины за одну неделю.

Но в комнату я зашел. Она, видимо, применялась для допросов. Там стояло два стула, в углу стол, медицинский шкафчик на стене, огнетушитель. На одном стуле сидел человек, по крайней мере, он им казался. «Садись!» – сказал. Не открывая рта. Но я стоял как вкопанный и глазел на него. Это был тот, с Урочища, седой с колючим взглядом. Только теперь в его взгляде тоже мерцала матовая искорка.

Следующий разговор произошел у меня в голове, пытаюсь примерно передать его ход. Не помню, всегда ли мой рот открывался, чтобы задать вопрос и были ли эти вопросы. Но собеседник просто смотрел на меня, слова вплывали в голову сами.
– Здравствуй, солдат.
– Я не солдат.
– Нет, ты именно солдат. А эти здесь – военнослужащие. Ты воевал и через многое прошел.
– Я сам бы хотел знать, через что.
– А зачем тебе знать? Игра окончена, ты выиграл. Жетоны у тебя, ты можешь получить свои деньги в любой момент. Только для этого тебе придется, как минимум, покинуть Зону. Не потому, что я этого хочу, но ведь именно тебе, как минимум, нужно добраться до… – он будто подбирал слова – до банка!
– Кто ты?
– Спросил все-таки. Тебе это знать совсем не обязательно.
– Я тебя убил. Там, в Урочище.
– Да, в Урочище ты кое-кого убил. Это точно.
– Это не ты ведь был там, так?
– Какой сложный вывод! – мне показалось, что в глубине мозга я слышу смех – Конечно не я.
– Тогда, может, объяснишь кое-что? Что тут происходит?

Его глаза снова сверкнули. Потом несколько секунд он задумчиво глядел мимо моего плеча, внутри его глаз будто искры сменяли друг друга. Я сейчас думаю, может, он каким-то образом связывался с остальными… ну, такими же. Обсуждал, что со мной делать.
– Хорошо. Ты узнаешь. Только постарайся теперь взвешивать свои вопросы, потому что ответы и знание могут связать твой разум с такими вещами, с которыми очень тяжело примириться и которых лучше бы не знать. С чего начнем?
– С тебя.
– Я являюсь частью другого мира, хотя воплощен в этом. Здесь у меня есть имя, скажем, Казимир. Обычно им и представляюсь. Я его сам подобрал себе. Оно почти сходно с переводом на ваш язык моего истинного имени, которое звучало бы как «Квазимудр». Только не думай, что это значит «дурачок». Мы знаем свою Мудрость и быть подобным ей почетно. Такое имя заслужить надо.
– Гордишься? А как на самом деле оно звучит?
Квазимудр шутовски набрал воздуху в легкие и открыл рот. Комната завибрировала. Послышались звуки, будто в глубине перекатывались камни, я такой уже слышал – там, в глубине холма с Лысиной, когда она раскололась на части. Все закончилось пронзительным свистом в голове, после наступила тишина.
«Издеваешься, сладил!» – подумал я.
– Вовсе нет. Это действительно мое имя. Не волнуйся, его больше никто не слышал. Ну, может, поговорим о чем-то посерьезнее?
– Что со мной произошло? И что это за игра?
– Игра как игра. Вполне сносное прикрытие эксперимента. Несколько слишком самоуверенных людей возомнили себя дуэлянтами. Ты убил восемь игроков и еще кое-кого. Но… видишь ли, тебя мучает некое чувство, будто тебя же водят за нос. В какой-то мере это так. Эти игроки… они все живы.

Новости уже особо и не удивляют. Но, на всякий случай спросил, из любопытства:
– Как? А кого я убил?
– Ноодвойников. Это не клоны, не надо думать в этом направлении. Вкратце схема такова: есть этот мир и мир параллельный. Некая группа людей нашла способ проникать туда и обратно и производить некие манипуляции. Например, изготавливать ноодвойников. Поверь, они точно такие же, как люди. Многолетние исследования в Зоне показали, что это вполне надежно и куда лучше клонирования.
– Тот, другой стрелок…
– Да, твой ноодвойник. Хорош, правда? Они не все одинаковы, если ты всматривался в их глаза, то заметил некое… отличие. Ты его должен ощущать как свечение. Оно есть только у более поздних экземпляров, это побочный эффект телепатического отражения сигнала в темном синусном поле… в общем, не поймешь и понимать незачем. У первых встреченных тобой такие способности – пытаться сканировать окружающих в поисках определенного объекта – были еще неразвиты, поэтому ты так легко и убил того, первого… В Деревне получился прокол: человеческие склоки оригиналов убили сразу всех двойников, разом, если считать и того, что всю группу покрошил, а потом и ты его, надобитка… Это все начальные опыты… Перелом произошел только в Урочище, когда мы получили – через мою голову – сигналы от убитого тобой моего ноодвойника. Это было рискованно, но все обошлось. И сразу был результат – следующий двойник в цепочке начал охоту уже на тебя, чувствуя твое присутствие. Ты должен помнить, что поменялось все: стратегия и тактика, причем резко и не в твою пользу. И твой отраженец тебя точно бы уделал, если бы не ловкий трюк в Хрустальной Роще со Стеклярусом. Но все равно двойники получились хороши! И развились буквально за несколько дней! Причем, ты, наверняка заметил, что оборудование тоже успешно клонируется. С этого когда-то начинали. С неодушевленных предметов. Хотя у многих предметов, если между нами, есть подобие души…
– Ты говорил об исследованиях.
– Да, несколько лабораторий. Параллельные миры, искривление пространства, просчет измерений. Прости, твоих знаний недостаточно, я не вправе тебе говорить. Ты можешь причинить вред.
– А игроки кто?
– Они те, за кого себя выдавали и, действительно, поссорились всерьез. Но, люди с такими средствами не рискуют своими собственными головами. Назревала бандитская война, когда в их офисах появились люди из наших лабораторий. Не спрашивай, как они нашли друг друга. Кто постиг ноосферу, тот знает многое. Мысли другого человека в данном случае мелочь, семечки. В общем, им предложили спонсировать некие исследования, а заодно выяснить, кто круче. Уже само знание, что они восемь избранных, распахнуло их кошельки. Было закуплено оборудование, закончены эксперименты.
– Закончены?
– Да. Тобой и закончены. По крайней мере, с этой стороны Материи Мира.
– И как делаются ноодвойники?
– Как обычная аудиозапись. Берется объект, с него снимается некий образ, не спрашивай, как. После по нему ищется его параллельный двойник, у нас они есть у всех, если убить кого-то в этом мире, то очень вероятно, что погибнет двойник в том. И в том мире однажды стали задумываться над явлениями, смертями. Так получается, что к такому контакту миров мы шли с обеих сторон. Зона нам только помогла. А когда двойник найден, уже с него считывается образ и проецируется на наше измерение, просто в нужное место. Главное не дать двойникам встретиться. А то Зона нам пока помогает, но может и рассердиться.
– Что такое Зона?
– Это к делу не относится. Не спрашивай больше об этом, не отвечу.

Опять, двадцать пять. Кто бы сомневался, что на самый популярный и тупой вопрос в здешних местах традиционно не будет ответа. Ладно, вернемся к изучению пройденного.
– Ты тоже ноодвойник?
– Не совсем. Мой прототип – ноодвойник человека, копию которого ты пристрелил. Я же… следующий этап, продукт слияния, новая сущность, единая с моим параллельным «я»… если ты поймешь… нет, вряд ли. Может быть, потом узнаешь, если захочешь вернуться в Зону. Все игроки, которых ты убил – копии самих себя, поэтому они полностью отвечали требованиям дуэли, игры. Они боролись, считая себя сильными, богатыми, крутыми. У них бывали легкие головокружения, прозрения, приступы интуиции… когда мы отлаживали аппаратуру. Это тоже списали на избранность, она только помогла им продолжать мериться крутизной и играть со смертью. Именно поэтому реальные люди и пошли на это, потому что это действительно для них круто – кто кого действительно убьет. И при этом ты остаешься жить в любом случае, твои дела в порядке, контора пишет, деньги делают деньги, а наркотики пересекают границы. А ты пьешь дорогой коктейль и ставишь на самого себя в подпольном тотализаторе. Это для двойников Зона не тотализатор, не казино, это действительно стоит дорого – стоит жизни. Но ты оказался круче их всех! Кстати, твой ноодвойник тоже ощущал себя тобой в полном смысле слова. Так что ты даже круче самого себя! Мне было бы все равно, но некоторым из вас такое важно.
– А что случилось, когда…
– Когда ты с ним… с собой столкнулся? Это была уже наша главная, но, пожалуй, несколько рискованная часть эксперимента. Мы, в результате, выяснили, что ноодвойникам не стоит пока встречаться с оригиналами и, возможно, между собой тоже. Происходит аннигиляция на ментальном уровне, ты видел, к чему это приводит. Нам вовремя удалось развести разнополярные энергетические потоки и сохранить оба мира, стремившихся уже к нулю. С некоторыми разрушениями в обеих параллельных реальностях тоже пришлось смириться, но это неизбежно и позволительно при общем плюсе результата. Удивительно, что ты выжил, ноосфера, видимо, рассудила так, что стерт должен быть только один. Оружие, артефакты или деньги копировать – без проблем. А духовные, живые сущности слишком проникающи в другие миры, их удвоение, умножение опасны, а встреча подобна критической массе и начале цепной реакции разбалансировки всех физических процессов. Ну и заодно тебе перепала небольшая экскурсия в измерения, откуда ты вернулся уже один, как и должно было быть. Благодари, что двойник успел испустить дух у тебя в руках, ведь это он тебя спас… Да и твой мир тоже. Конечно, Хрустальная Роща несколько пострадала, но бывали последствия похуже.

Да, всегда есть что-то похуже.

– И что дальше?
– Дальше ты забираешь деньги. Сделка состоялась.
– Много вас, таких, в Зоне?
– Неважно. В общем… чувствую, что вопросы дальше выйдут за тему условий игры. Ты и так знаешь много. Достаточно. Может, после еще поговорим. А теперь тебе надо покинуть Зону, на время. У тебя дела. Прощай.

Против моего желания неведомая сила подняла меня со стула и повернула к двери. Только в проеме все-таки оглянулся. Существо сидело на стуле, глаза его светились матовыми огоньками. «Да, ты сможешь вернуться!» – раздался голос в голове. После чего толчок и дверь захлопнулась. Я, шатаясь, упал на стул у стены.

Майор грустно катал по столу ластик, прижав его ладонью. Потом посмотрел на меня. Улыбки на лице уже не было. Она таилась в глазах за блестящими матовыми точками, лицо же будто исказилось искренней печалью.

«Пошли, мой друг!» Рот его не открывался.

У второго КПП меня ждал уазик. Ехали с ветерком и молча. Посты пропустили без проблем, на вырезанном мной КПП Кордона было чисто, побелено и покрашено, солдаты стояли в новенькой форме. В глазах очень вежливого и улыбчивого сержанта – большого роста и со знакомым лицом – я, кажется, заметил не менее знакомые огоньки. Интересно, как можно перевести на ИХ язык слово «Совенко» и что от этого взорвется или разверзнется?

И вот я снова Кордон и деревня новичков. Сидорович спит, наверное, старая вешалка, у него закрыто. Тишь и благодать. Никаких двойников, никаких волнений. Никаких «Пуговиц» и веселых майоров…

29.04.2012 года, 19:00

Это – последняя запись. По крайней мере, пока. Когда я ее закончу, отдам этот супер-КПК на хранение Сидоровичу… а может и припрячу. Все записи уже перенесены на него. Копировать мне самому их незачем, все произошедшее четко впечаталось в память, до подробностей разговоров. Говорят, обострение памяти – признак сумасшествия. Если вернусь потом в Зону, то наверняка уже другим человеком, идущим к новой цели. Но пока у меня есть незаконченные дела. В 22:00 пересменок на блокпосте, я ухожу из Зоны. Проблем быть не должно. И даже мой «скальпель» при мне, сейчас его уже можно не прятать. Уверен, меня теперь пропустят прямо с ним наперевес, мой проход из Зоны оплачен дорогой ценой и мой рассудок в ней – только отдельная мятая купюра.

Сложно сейчас добавить что-то к рассказу. Много пережито и многое не обдуманно, на это нужно время и… бросить пить. Самоделкин, мастер на Кордоне, не смог починить КПК моего ноодвойника, большая часть данных оказалась потерянной. Но, все же, кое-что, какие-то обрывки удалось восстановить. Их пять и они небольшие. Вот они все, в порядке хронологии появления.

«…27.04.2012, 15:40.

«Скальпель» получил. Деньги, как и уговорено, к майору, что выдал мне кейс, пришли с воли. Он, конечно, порадовался, эта сумма ему пригодится, когда погоны слишком плечи давить станут. Неплохая прибавка к пенсии, короче. Даже накормить меня велел на радостях, сам тоже пришел, посидели в столовке, выпили с ним чаю. Очень сладкого, я такой тоже люблю. Спросил меня, откуда иду, ответил ему правду, что, мол…»

«…14.04.2012 года, 12:22.

Что происходит? Мне казалось, что я засыпал, в гостевом домике, на Агропроме… а проснулся… сначала вообще не понял, где. Какой-то сарай. Разбудили выстрелы. Вышел наружу, неподалеку несколько сталкеров рассматривали что-то на земле. Это «что-то» оказалось старым слепым бюрером. Охотнички, тоже… А вот как я сам здесь оказался? Дату на записи только сейчас заметил. КПК, похоже, сломался, я был уверен, что сейчас уже самый конец апреля. Тут есть ремонтник, может справится. «Янов» – написано на здании вокзала, внутри каждой твари по паре. Один человечек, правда, похож на моего клиента. У него такая же натовская разгрузка, как у того, в Деревне… И «Бизон». Куртка, правда, другая, кожаная, видимо пообтерся уже, ночи холодные, куртка не новая. Скорее всего снял с кого-то. Значит дружить с ним надо до первого поворота спиной. И это хорошо, сговорились завтра на Копачи переть вдвоем, только он и я. И там…»

«…20.04.2012 года, 03:33

«На Радар ходить не советуют. Оттуда все без мозгов возвращаются, проблем потом с ними, с зомби. Однако мой клиент на Армейских складах, надо как-то попасть туда. Один хороший человек сказал, что появился торговец, вроде, скупает артефакты, вроде как коллекционирует. Увидел у меня «Бусы» и посоветовал продать. Говорит, узнаю его точно, у него золотой жетон на шее. Дорога есть вокруг Радара, через Синюю Топь. Вроде болото как болото, а на восходе и закате вода синей, как краска, кажется. Говорят, что живности там мало, бояться ее нечего. Там люди, дескать, просто, бывает, в воздухе растворяются… а так, вроде, нормально: повезет – быстро проскочишь. У этого моего нового знакомца контактные линзы, должно быть, такие странные жуткие серебристые огоньки в глазах вспы…»

«…22.04.2012 года, 12:10.

«Есть второй жетон! Еще я понял, что все эти кайфовые фишки свободовцев – явно не мое. Глюки всякие. Вот, одному из них кажется, то у меня глаза кровососа… светятся, говорит. Пойду-ка от них, от греха подальше. Все равно ихний ремонтник сказал, что КПК исправен, что это у меня с мозгами что-то если дни путаю. Так что нечего мне тут задерживаться. Говорят, что вроде похожего на меня – тоже с таким жетоном – недавно кровосос задрал, тут, в деревеньке. Ну ведь…»

«…26.04.2012 года, 22:07.

«Черт! Что со мной происходит? Мутанты меня не трогают, с того случая на Складах! Как пришел в деревеньку, и нашел тот труп, мужик в деревне меня окликнул. Я еще горевал, что обманули свободовцы – нет жетона! Мужика не заметил, подпустил. Седоватый, глаза такие колючие. Как «морские ежи». Светятся или нет – не понял, я еще не отошел от свободовского гостеприимства тогда. Поговорили с ним – он меня в кирпичный домик позвал, у него там уже костерок, кабанчик, хлебушек… «Ты – говорит – кровососов не боись, вообще никто тебя не тронет. Человек ведь враг твой, не кровосос, не бюрер. Причем совершенно конкретный, ты его точно узнаешь…» – погладил мой Винторез – «Ты ведь хочешь знать, кто он? Это неважно, поверь. Есть место одно заветное, Урочищем зовется, там вроде как воздух особый, туда все дорожки сходятся, кто родственную душу ищет. Вот и ты не печалься, что не нашел здесь своего, все там, в Урочище отыщется, Зону мне в свидетели…» К чему он это сказал? За спиной кровосос зашипел, я вскинулся, оборачиваюсь, с винтовкой в руках. А кровосос развернулся и, как ни в чем не бывало, убежал в башню. Так-то вот. А собеседник мой – исчез. А кабанчик и закусь остались. И вискарь мой еще не кончился. Да, родной кайф все-таки лучше чем…»

Сидорович даже как-то погрустнел, когда узнал, что я ухожу из Зоны. «Ты не вернешься!» – сказал. Что было сказать… ответил ему: «Не вернусь – все твое будет, в этом КПК нычка. Артефакты там, кое-какая снаряга, хочешь – бери. Но я вернусь. А про барахло не спрошу, не волнуйся, не понадобится оно больше. Ты пока разузнай, как мне попасть к озеру с красной водой…» Сидорович при этих словах замер со стаканом в руке, потом, крякнув, выпил и занюхал хлебом. «Узнаю, если тебе надо!» – сказал только. Потом похрустел огурцом и добавил: «А надо тебе из Зоны уходить? Здесь теперь твой настоящий дом, так думаю. Отмечен ты на вечное поселение. Вдруг не вернешься? Сам затоскуешь и Зона, глядишь, тоже. Ее обижать нельзя!»

Я вернусь, Сидорович, лысая башка. Вернусь, когда доделаю работу. Деньги, как и собирался, отправлю по назначению, но… я ведь пока не заслужил этой награды. Как объяснить Сидору, майору, кому там еще… не сделана работа. Договаривались как? Что моя задача — убить как минимум семерых, а теперь уже восьмерых – персоны оговорены поименно. Дело сделано, так мне говорил, как его… Квазимудр? Хрен тебе, дорогой друг, как и всем твоим «дорогим друзьям»! Я заключал сделку не с тобой и не с ними! Так что мне очень надо покинуть Зону, доделать свою работу, выполнить главное условие, а пока оно не выполнено – деньги не заработаны. Я – не халявщик, мне подачек не надо, даже восьмидесяти миллионов. Я – убийца, профессионал, а не коллекционер жетонов. Это – призвание, предназначение. А эти мои работодатели все живы, все восемь… пока живы. Значит, игра не закончена. Она только началась.

© Дмитрий Гурыч, 2010