Гурыч

Прикинь, сам не пойму, что происходит. Вроде бы все мы зачем-то сюда приходим. Все мы что-то ищем, пусть даже это опасно до чертиков. Все хотим чего-то личного, кто – Эльдорадо, кто – бесконечного и нового пути, кто – мчаться как стрела сквозь время и пространство. Все ведь мечтали, все в детстве смотрели мультики о далеких мирах, планетах, настоящих героях. И вот что я тут делаю?

Понимаешь, я могу рассказать о многих вещах. Но все эти вещи происходили не со мной. Вот мы сейчас с тобой встретились на знакомой многим тропинке, где камушки, образованные Вселенной миллиарды лет назад, пинаемы обычными человеческими ботинками, мы все пинали эти крупинки бытия сотни тысяч раз. Сколько человек прошло здесь, туда, обратно, за артефактами, просто к друзьям, изменяя приевшемуся маршруту разве для того, чтобы отлить, отходя на несколько метров до куста? Сотни? Тысячи? И я не знаю.

Я сейчас иду от Сидоровича на Бар. Свежего хлеба купил и дроби. Да, крюк здесь порядочный, согласен, немного не туда я зашел, но просто мне уже осточертела эта долбанная дорога через Свалку! Я на ней каждый камень знаю. Тошно как-то. Вот и решил немножко срезать в сторону – тоже по знакомой дорожке, просто по ней я хожу пореже. Лучше, чем ничего. Срезал, побродил, решил вернуться, да вот тебя и встретил.

Сколько я в Зоне? Не помню. Помню только эту дорогу от Сидоровича до Бара. Еще в Темную Долину, тоже там шоссе уже протоптали. На Агропром, на Болота… вроде путей много, а идти некуда. Душа просит новизны.

Новые территории, говоришь? А что это? И я не знаю. Может там и выпить не с кем? Тайны, странствия… на деле это продирание сквозь заросли колючего кустарника, там, где еще никто не прошел. Это ночевка неизвестно где, под деревом в лесу, когда в любой момент можешь проснуться под начинающимся выбросом или вообще в лапах неизвестного науке мутанта. Об этом хорошо в книжках, наверное, читать, а самому идти… это ж дорогу выбрать надо, причем там, где дорог нет, где еще никто не ходил. Очень я, наверное, боюсь, что ошибусь дорогой. Может и трусость это, не думал. А чего, вон, сколько народу по Свалке той же пройдется, насобирает хлама какого-то в кучах. Кому-то повезет, потом неудачникам в баре проставится. А с утра – по новой. Хоть трава не расти! Или долговцы. Вон, Прапор лет с тысячу тут, должно быть, на этом посту. И ничего, не жалуется. А ты говоришь, странствия. Прапор тоже, небось, ребенком когда-то был, тоже «Приключения Буратино» читал, тоже знал, что настоящему герою непременно нужно открыть тайную дверь, спуститься в подвал, убить крысу Шушеру, выйти на другом конце этого подвала и там будет тебе счастье. Тем не менее, стоит – тут. Кабанов стреляет, сигаретки покуривает. И знаешь, что? Нас таких здесь десятки, сотни. Мы все ходим как по рельсам, как по проводам. Даже не замечая этого. И мы – довольны.

Я тут про подвал вспомнил, про Буратино. Вот дней пять тому назад сталкер один, Ромка Заноза, звал все с собой. «Пошли – говорит – я короткий путь до Припяти знаю, но пойдем и дальше, где наша не пропадала!» А я думал тогда: ну какой короткий путь до Припяти, какой «дальше», когда сотни других за эти годы тут все направления истоптали, чтобы самые отчаянные из них растворились на самых дальних концах своих собственных дорожек. Или мы умнее их? Или нам больше всех надо? А утром тогда спать хотелось страшно, вроде и будил меня Ромка, да ушел один, я вроде послал его спросонья. Несколько дней его не было. А потом возвращается. Артефактов с десяток, если не больше, да таких, что я и не видел. Говорит, что столько же ученым загнал. Снаряга у него… ну, ты «Севу» можешь себе просто так позволить? Я не могу. Да и зачем мне «Сева», на наших местных тропках? А у Ромки не простой «Сева» а с наворотами безумными какими-то, сам какие-то еще штуки показывает, вроде предметы аномальные. Пушка у него – мп5, вроде, а как будто какими-то кристаллами покрыта, темными, мелкими, весь ствол такой, рукоять вороненая. Точность, говорит, у ствола необыкновенная, износа почти нет. Да, монолитовская работа. А я, к примеру, не то что монолитовца, а даже свободовца не видал. Говорят, у них хорошо. Податься бы к ним, да будто прирос я к этим дорожкам. Видать, настоящая Свобода, с большой буквы, не для меня. Да-а-а, тоска!

А Ромка теперь со мной и не разговаривает почти. Его сейчас и в разведроту зовут к «Долгу», и ученые хотят от него каких-то рассказов, на тему: что там, за Припятью, за ЧАЭС. У него теперь другие друзья. Тоже любители походить. Не все возвращаются, кто-то пустой и драный, кого-то полуживого приносят, а все равно они лезут на рожон, все бы им неизведанным путем пройти, путь срезать, штуковину какую диковинную найти, пусть и покалечившись или умом повредившись. Так что нам с Ромкой нынче не о чем говорить. Грустно как-то, вроде приятелями были. А сейчас еще один мой извечный собеседник, Саня Юла, говорят, умер от опоя. Тоже в баре все торчал, да этими тропками шастал, треклятыми, отсточертелыми. А на его поминках еще двое местных алкашей друг друга ножами порезали, а один еще одного застрелил. По пьянке, конечно, был бы трезвый… Был бы… эх! Воронин еле сдерживался от ярости, говорят. Поножовщиков выгнали из Бара, запретив возвращаться. Тоже где-то тут бродят, наверное. По тропкам. Как зомби. Говорят, такие тоже есть. Зомби, в смысле. Да мне-то откуда знать, я навсегда уже тутошний!

Спасибо за разговор, братишка. Тебе счастливого пути. А мне пора. Сегодня ведь поминки по тому, другому, которого застрелили. А того, кто застрелил, Воронин приказал повесить. Так что двойной повод. Я тут пару Вывертов нашел, так что литрусик наберем, да с закусью. Приходи, еще поговорим. Тебе-то ведь есть, о чем рассказать, верно?

© Дмитрий Гурыч, 2010