Гурыч

Я уже и сам толком не уверен, что это история – не вымысел. Иногда разум отказывается верить в реальность происшедшего. Ладно, я расскажу, надеюсь, ты не примешь меня за психа… А если и примешь – какая разница! Не думаю, что стану так уж сильно выделяться из остальных.

Шел как-то по болотам, дело было уже к вечеру, собирался переночевать у Болотного Доктора, да ночь близко уже, как назло еще гроза надвинулась, потемнело все. Понял, не дойду сегодня, надо укрытие искать. Пока до Рыбацкого хутора добрался, промок насквозь, повсюду лужи здоровенные, скользко, тяжелый камыш ветром мотает. Одежда потяжелела килов на десять, в одном ботинке хлюпает. Выбрал хату, залез на чердак, думаю, сейчас разведу костерок, погреюсь. Ан, беда: спички выронил, найти не могу. Думаю, поищу по домам – небось, не я первый тута непогоду да ночь пережидаю. Порыскал и точно: в уцелевшей комнате хаты будто живет кто. Мебель стоит, на кровати тряпки какие-то. Ну, думаю, это точно не сталкер, раз так расположился! Местный, не иначе, слишком зажиточно, уютно даже, по-своему. И ведь не боится ничего и никого: укрытие от выброса тут никакое, да и щеколдой от мутантов не отгородиться. Подожду, думаю, хозяина, уж больно охота взглянуть, кто таков.

Пока суть да дело, стал искать в прихожке-то, там полки остались какие-то. Ничего. Потом вижу в проем двери – банька стоит во дворе. Я туда. Веники у входа все еще висят, уже и не пахнут почти. Нашел кусок мыла, думаю, как раз удача, под дождем помыться – это не в реке и не в болоте, почище, все же и радиации в разы меньше. А еще вижу, в предбаннике шкафчик возле поленницы! А в нем нашлись и спички, а в глубине стоит пара бутылок с почти стершимися этикетками, но водка, точно, бутылки запечатанные. Не знаю, с каких лет там лежат, у них еще старые такие пробочки, «козырек».

Разделся, намылился, вышел под ливень, помылся вволю. Достал запасное исподнее, как раз чистое было с собой. К тому времени и дождик кончился. Я запалил костерок, подтащил бочонок, сел на него. Порезал шматок сала, тушоночку поставил разогревать, хлеба достал, цибулю. Думаю, попробовать бы древней водки-то! А то ветерок вроде стих, но холодом к ночи сквозить начинает, не то, чтобы пронизывает, но чувствительно дает о себе знать. А если что, думаю, у меня в рюкзаке и запасной пузырек найдется, если хозяин обидится. Ну, бутылку открыл, понюхал – водкой пахнет, анисовой, я уж и запах этот забыл! Взял да и глотнул из горлышка, хорошо так глотнул, с удовольствием, больше половины в меня винтом влилось. Горячая волна рухнула в живот, только сала кусок в рот положил, чувствую: что-то не то со мной. В голове мутота странная, потом как чернотой по мозгам – шарах! Потом еще! И так раз пять-шесть, а может и больше. Кто контролеру на дороге попадался, знает это ощущение.

Но после отпустило. Чувствую: в сознанке ясность такая, вроде слышу лягушек у дальнего болота, сопение кровососа у Большого Пятна, короче – звуки за километр точно – как рядышком. Даже, вроде, какие-то обрывки мыслей с севера идут. Марш какой-то тихо-тихо заиграл, может то прапорщик какой на Агропроме… ну, в одну ухо его из репродуктора влетело – у меня вылетело, ха-ха. Я аж ошалел от такого, стою, голыми руками меня бери, улыбаться и кровососу буду! Ну, думаю, напиток не прост, ох, как не прост! А бутылка в руках светиться вдруг стала и та, что возле костерка лежит – тоже! Спокойным синевато-белым светом, похожим на лунное отражение. Ну, допил я то, что в початом пузыре оставалось, на этот раз и чернотой не накрывало, просто провалилось да будто и не спирт, а газировку в рот лью. И тут чувствую: приближается… что-то, хотя я его вроде как «кого-то» ощущаю. Но не человек, точно. Мысли холодные, чужие – будто волнами бьют в разум, одна за одной. И поток сам в слова складывается, а слов таких я и не знаю. «Щкгах», «розмут», «шазганф», такие какие-то. Я и запомнил их случайно, будто знаю их, может из сна, может из прошлой жизни. Ничего смешного, посмотрел бы я на тебя, сколько седых малярных кистей из твоей шевелюры бы вышло, попади ты так!

Ну, думаю, не иначе как мутант сюда направляется. Ну а кто еще, если я обрывки человеческих мыслей слышу издали, как обычно, о бабах, о судьбе да кто-то какую-то Лену Бритву вспоминает вроде. Бандиты, наверное. А то, что ко мне идет, гораздо ближе, метров сто, не больше. И приближается. Я схватил то, что ближе лежало – бутылку эту вторую да ружье, комбез-то заранее подвесил на чердак сушиться, туда и полез. Только наверху вспомнил, что рюкзак забыл у костра! Да поздно – камыш уже шуршит, сухие стебли ломаются под шагами, в голову чужие мысли рвутся, как будто в дверь стучат. Затаился я. И вовремя – на берег прямо из камыша вышел контролер. Остановился и будто воздух нюхает, потом чувствую, как будто по черепу снаружи как наждачкой по стальному ведру заскрежетало. Но вроде не берет.

Начинаю кое-что соображать. Вот, оказывается, кто тут хозяин. Сам же контролер меня не видит или не чувствует моей головы, не иначе как из-за водки этой, необычной. А тот прошел в комнату, походил там, слышу, пружины кроватные скрипнули, потом снова, дальше контролер выходит и садится возле костерка. Матерый, черт, шрамы добрую половину торса покрывают. Потом смотрю, он, подлец, мою тушенку жрет! Потом рюкзак к себе потянул, бутылка моя из него выкатилась. Водка как водка, никакого свечения. Смотрю, в моей руке та, вторая, бутылка, что из банного шкафчика – светится по-прежнему. Понял, непростая та водочка. Да и как не понять, если тебя такая зверюга не чует. Есть же легенда такая, что контролер пьяных не видит? Чушь это, по себе знаю, не раз под хмельком сталкивался и не всегда это глюки были… Ладно, не об этом речь.

Контролер же, между делом уже мой пузырь открыл и выдул каким-то глотком, бутылку отшвырнул и заворчал (у меня в голове как будто контрабас сверчком запел). Доволен, видать! А когда к салу потянулся, я уже не выдержал, вздохнул и, видимо, слишком громко. Контролер голову поворачивает, смотрит вверх и видит меня. Сначала, вроде, ничего, а потом начал вглядываться. И тут, как назло, язык мой меня и подвел. «Нехорошо – говорю контролеру – дядя, чужое сало без спроса жрать!» И разобрало меня, чихнул я во всю грудь – с сена старого пыль в нос попала. В голове отдалось – уууххх! Да, видать, контролера, что-то по своим ментальным… или каким там у них… каналам шибануло, он навзничь упал. Потом вскакивает – а может мне это в затормозе казалось, что вскакивает – и кааак даст мне своим контролерским телепатическим ударом прямо в упор… Искры из глаз, в голове будто колокол бумкнул, ум как в иглы попал, перед глазами будто телевизионный «снег». Потом вспышка и я оказываюсь валяющимся на земле, в руке ружье сжимаю, в другой – водка, та, самая. И еще ярче светится. Хорошо, думаю, что успел перед «этим» комбез одеть да патронташ через плечо застегнуть, хоть двадцать патронов к стволу есть. Сейчас, думаю, контра, я тебя попотчую всласть! Вскидываю тозовку и – никого!

Смотрю – тот же хутор… и не тот. Во-первых – сами постройки кажутся очень старыми, пни ногой – рассыплются в труху. Ветерок небольшой. Трава… синяя почти, вроде как зеленая с таким отливом в синеву, будто полузрелая ягода голубики или жимолости, да еще в свете солнца красным отливает. В свете зеленого солнца, точнее, солнце желтое с зелеными подпалинами, небо кирпично-серое и облачка по нему бегут – серые, дымчато-прозрачные, будто нарисованные на стекле. Как набежит облако – свет красноватым становится. Под ноги гляжу – мать моя! Земля серо-черная, тоже с красноватыми бликами, будто антрацит солнце отражает. И островки коричневого мха среди черноты. Запах – как корица с тленом и имбирем. Запах смерти. Нутром почуял. Стою и думаю, вот какой он, ад. Ад Зоны. Сейчас и демоны нарисуются… КПК пищит: нет сигнала. Конечно, нет, в аду сигналить некому… Стоп, думаю. Ну, я, ладно, в аду. Но приборы эмоциями не грешат, им людской ад не полагается. Значит живой я пока, раз КПК работает. Сориентировался примерно, определил, в какой стороне должно быть логово Болотного Доктора. А что еще делать? Раз так попал, надо изучить хоть что-то, пока за тобой не пришли. Если смерть ждать, тем более на одном месте – она точно придет. И не затем, чтобы сигаретку попросить. А так хоть какой-то шанс. Слышал я про такие земли, куда люди уходят. Говорят, что совсем немногие возвращаются… Ну, так возвращаются ведь!

Звуки будто в тумане, не заметил, как два или три кровососа прямо перед лицом выскочили. Мысль промелькнула: все. Но те от меня же шарахнулись и деру дали. Только камыш затрещал, потом звон какой-то. Беру ружье наизготовку, пробираюсь сквозь заросли, выхожу на полянку и вижу – сети и в них кровосос трепыхается. Остальные, видать, сиганули и перепрыгнули, а этому не повезло. Вдруг от противоположного камыша будто… воздух раздвинулся… не понял я, что случилось, до того странно… сморгнул. Вижу: разведя камыш рукой, выходит высокий детина в плаще, капюшон на лицо надвинут. Схватил кровососа за шею и одной рукой ее свернул, только позвонки хрустнули. Я офигел, понятно, а мужик с тушей ушел в заросли, как раз в нужную мне сторону. К докторскому жилищу. И вроде медленно, неторопливо с виду шел, а я догнать его не могу, бегу, аж запыхался весь. Уже кричать хочу: «Доктор!»… а не могу – воздуха не хватает. И вдруг с разбегу выскакиваю на расчищенное от камыша пространство и передо мной вдруг открывается насыпь, каменные столбы моста, а под опорой – пещера, в которой Доктор и живет. Точнее, не именно пещера, а большая подземная промоина. Над пещерой мост, тоже железнодорожный, но ржавый и тоже ветхий до безобразия, внизу шпалы видны сквозь прогнившее дырявое железо. Облегченно вздыхаю: добрался-таки. И невдомек мне, что в чужих этих местах все чужое. Разве может Болотный Доктор чужим быть? Думаю, сейчас угощу его, лезу в карман, вынимаю пузырь. Он светится, но уже бледнее. Подивился, захожу в пещеру. Там лицом ко мне сидит та же фигура в плаще и… потрошит кровососа. Кровь из жил уже выпустил, что-то красное в банке стеклянной, голова со щупальцами в этой же посудине как букет в вазе. А детина, знай, тушку полосует. Подвесил рывком кровососа на крюк, кожу распорол, сдирать начал. Вниз – огромный осколок гигантского черепа, под стекающую кровь. Этого зрелища я вынести не смог. «Здорово – говорю – док! Никак экзотики захотелось?» И тут же язык проглотил.

Детина рывком подымает голову, капюшон слетает с нее. Голова – будто в седых волосах, но жестких и толстых, как иглы. Глаза – будто змеиные, с вертикальными зрачками. Борода, как у Болотного Доктора, один в один.

Смотрит пристально минуту, другую, потом подымается, берет тяжеленный с виду камень и плюхает рядом со мной с пронзительным шипом: «Ширкасссь!» Понимаю чем-то, закоулком мозга, что сесть он приглашает. Слова не понятны, а смысл понятен. «Док» же смотрит на меня, потом одним движением выворачивает и отрывает руку кровососа, только треск рвущихся сухожилий раздался. Потом швыряет руку мне: «Жумарис парг! Лесонгесс ло кккорссг!» Покосился на банку с кровью, встал, повернулся, загремел какими-то банками на полке. Полетела пыль, запахло корицей – еще сильнее. Смотрю, а из-под плаща со спины «Дока» выглядывает… сухая рука. Третья. «Док» же повернулся, поставил два мутных граненых стакана на ржавую бочку – ее он выволок из боковой пещерки рывком… ноги?… потом наливает в стаканы кровь кровососа и добавляет что-то едкое из склянки. «Пссс!» – раздалось шипение и раствор стал прозрачным, только красная пыль, как накипь, на поверхности плавает. А «Док» дает мне стакан, придвигается вплотную и четко так говорит: «Пейг!» И зрачки его смотрят точно мне в мозг, прямо в глаза, в ту точку, что «я» себя считает. Ну, выбора нет, глотнул я той гадости. На вкус как корично-абрикосовый лимонад, только консистенция кефира. Потом словно знакомо сжало мозг и… отпустило.

В тот же миг смотрю: «Док» уже и не человек совсем. Как будто лицо ящера, опирается на щупальца. Та, сухая, рука – уже щупальцем стала. Существо заметило мой взгляд, заворчало, потом резко запахнуло плащ. А, может, привиделись мне те щупальца… наваждение, блин. Лицо «Дока» будто рябь на воде, то человечьим, то ящероподобным кажется. А после «оно» подымается – я тоже встаю. Рука ложится на ружье. А «Док» протягивает мне пыльную склянку: «Сарг! Шомесг торла Зоонаг!» Затем подымается и «выходит» из пещеры. В смысле: выкатывается на щупальцах. Я – за ним, в одной руке склянка, другой ружье придерживаю, чтобы сдернуть быстро, если что. На улице нас ждут два контролера. Судя по всему – молодняк, шрамов почти не видно на их коже, здесь, под этим солнцем она кажется синеватой. И на них нет обрывков одежды, как на «наших». В смысле, одежа какая-то есть вроде обмоток плетеным полотном типа циновки. Уже не помню, стерлись воспоминания. Как специально.

От пещеры сначала шли по берегу реки, та, что после моста в болота разливается. Вода — стального цвета, волны тягучие и как будто голодные, ну вот так показалось. «Док» в какой-то момент меня отдернул от берега, когда волна нахлынула. Потом откатилась, а на песке, будто, глубокие следы когтей огромная лапища оставила… Жуть. Контролеры к берегу подошли, смотрят на воду пристально. Вдруг что-то, как огромный хвост, плеснуло по воде, будто в злости, да так, что я еле успел снова отпрыгнуть от воды. А «Док» смотрит на меня, головой качает. На реку показывает — «Хорон!» – говорит. Уважительно даже, вроде. Больше по берегу не шли.

Потом по камышу пробирались еще минут десять, так мне показалось. Пришли на тот же хутор, контролеры как по команде, обратно в камыш развернулись и скрылись из виду. А «Док» на мою бутылку водки, той, что я в баньке нашел, показывает. Потом грозит… щупальцем?.. или рукой и говорит: «Нехавааа… торла Кан!» — и окидывает рукой вокруг. Будто давая мне понять, что из-за этого напитка я здесь оказался. А потом будто улыбнулся, насколько это возможно такой физиономией. Коснулся данной мне склянки: «Докххторг!» Потом сделал рукой круг в воздухе, воздух засветился и это существо из другого мира схватив меня за шиворот, швырнуло мою тушку, как куклу, в это свечение. Снова «снег» в глазах, потом… я лежу на Рыбацком хуторе. Трава – зеленая, небо – синее, солнце – теплое. Где-то кровосос сопит. В руке моей – склянка намертво зажата, уцелела. И рюкзак мой тут же валяется. И две пустые бутылки рядом. Одна – моя, другая – из баньки. Смотрю на ту бутылку, что у меня в кармане – свечение прекратилось.

Долго ли, коротко, но добрался я таки до Болотного Доктора тем утром. Он как раз свежевал кабана, тушу на крюк подвесил, кровь в банку собирал — «на колбасу», так пояснил. Потом предложил жареного мяса да наливочкой угостил. Я ему склянку подаю. Он прищурился хитро так, а потом рассмеялся: «А, почта!» Видя, что я сейчас в обморок грохнусь, какими-то травками растер мне виски. А после мы немного поговорили. Ну, весь разговор я при себе оставлю. Только Док сказал, что я пси-водки попробовал. И засмеялся. По-доброму так. Кан, говорит, ты, бродяга, увидел! Есть что внукам рассказать, если до этого в психушке не окажешься. И снова зарокотал сквозь бороду.

Но вот, что я тебе скажу, братишка. На следующий день я пришел в Рыбацкий хутор и оставил в той баньке ящик водки. В железном ящике, да замок навесил, чтобы контролер не достал. Глядишь, загляну туда на днях. Сдается мне, что водка, после лежания в логове контролера и становится той самой пси-водкой.

Через это большой прибыток может быть. Потому как за склянку ту Доку от «Дока» наш Док мне офигеннейший артефакт дал. Я потом у Сахарова его обменял на отличный костюм, со шлемом, облегчающим пси-излучение. Стало быть и атаку контролера. Пригодится.

Одно только пока неясно: хватит времени, чтобы та, положенная водка пси-водкой стала?

Но на всякий случай я ту, вторую бутылку припрятал. Где надо, не спрашивай. Хлеба горбушку дам, сигареткой поделюсь, патронов отсыплю. А пси-водки не проси. Считай, что сказки все это…

© Дмитрий Гурыч, 2009