Гурыч

Срочно, секретно, тому, кто найдет. Просьба передать эту запись в штаб Объединенного контингента ООН при СВОЗО, полковнику Расмусу Шттеппелльссу.
От старшего капитана воздушно-подводных сил ООН, командира спецгруппы «Зеро Зеро» Джона Уокера.

Рапорт.

Мой полковник! В ту минуту, когда я делаю эту запись, нахожусь в странной аномалии, практически обездвижившей мое тело, что, впрочем, не мешает одной из особей местных злобных тушканов понемногу глодать мою голову. Возможно, эта тварь также заразна, но как бывший коричневый берет и ветеран битвы с мертвым террористом-смертником, не могу не отдать концы, не отдав отчета о нашей успешно провалившейся миссии.
Целью нашего рейда, посмею напомнить, было изъятие из лаборатории Х-007 результатов исследований по воздействию пси-излучения на подопытных через плазменные телевизоры и возможностям 26-го кадра. Также наш многоуважаемый спонсор просил исследовать возможность выращивания исходных ингредиентов для современного генно-сбалансированного фитнес-питания. С этой целью мы получили в Национальном банке генетической коммерческой информации соответствующие образцы в виде пяти квазикартофелин и двух псевдокурищ (натуральных секретных гигантских восьминогих куриц, специально выведенных для новых видов чикенбургеров «Чернобыль форева!»).

Состав группы был тем же, что и в операции «Парик Сесиль-Жардин». Два старших рядовых специального назначения Уайтс и Браунс, как мексикано-американцы, оба родом из Монтеррея, более привычны к трудным условиям полупустынь Ирака, поэтому и были определены в разведку. К сожалению, оперативный штаб не учел, что Зона отчуждения находится не в Ираке, а в Украине, строя операцию на основании информации советника по востоку, знавшего три местных слова: водка, тушенка и Сидорович. Но и мои бравые солдаты не одну муху цеце сожрали без «табаско»! Конечно, еще был радист Майк «Контрол» Страйк, стандартный штатный штатовский медик Док, а также обычный крутой парень сержант Ковальски, без которого вообще не начинаются войны и спецоперации. Командовать было доверено мне. Акклиматизация прошла успешно, обошлись даже без барокамеры, экзоскелеты с кондиционированием и ароматизированием воздуха выше всяких похвал! Эта беспрецедентная по драматизму миссия получила название «Огненный Огонь», так как все остальные крутые слова уже были использованы в других операциях.

Точкой проникновения в Зону был выбран блокпост на так называемом Кордоне, недалеко от небольшой опустевшей деревеньки, где нам было необходимо найти толкового информатора среди обычно пьяного быдла. Сведения были получены, но к тому моменты практически все наши, включая контингент конвоя, оказались в состоянии истощения рассудка ввиду употребления немаркированных безакцизных спиртных напитков. Однако, собрав всю волю в кулак, мы покинули лагерь, отряд местных военных, выбрав кратчайший путь по пересеченной местности, после двух часов бешеной езды по холмам и буеракам, наконец, доставила нашу группу на недезинфицированной бронетехнике практически до ворот засекреченной лаборатории. Это им стоило определенных потерь в виде джипа УАЗ, который водитель не удержал на дороге из-за очевидной пси-аномалии Бьелочка, съехал с насыпи и после жесткой езды на двух колесах, разбил его под небольшим мостиком, в двадцати метрах от лаборатории. Водителя спасти и не пытались, просто оставили бутылку водки, если к моменту прекращения действия аномалии Бьелочка, его не сожрут слепые псы.

Наличие Бьелочки обнадеживало, налицо были признаки пси-активности и мы приступили к проникновению в лабораторию. Тогда выяснилось, что миссия снова на грани провала. Незрелые псевдосливы вывели из строя нашего радиста. К сожалению, ввиду отсутствия евроносилок, пострадавшего пришлось тут же бросить на съедение этим страшным предполагаемым монстрам-мутантам, о которых чуть ранее рассказал за бутылкой у костра один опытный охотник, мы с ужасом осматривали его драную холщовую куртку и ржавый пистолет, из которого, судя по всему, ни разу не стреляли. Насколько же суровы местные аборигены и насколько опасными были эти твари, если человек был вынужден отрывать им головы голыми руками! Кроме того, пожертвовать радистом пришлось и из соображений материального обеспечения группы – после леденящего кровь рассказа супермена мы вынуждены были экономить и без того скудный запас туалетной бумаги, наполовину израсходованный по пути от блокпоста к деревне, где именно этого спецсредства не нашлось в мини-маркете Сидоровича, где конвой попутно останавливался для пополнения запасов. Чтобы не выдавать местонахождение секретной лаборатории, конвою было приказано убраться, к чертовой бабушке. Лишившись рации и возможности вызвать поддержку с воздуха, мы все же сумели пробиться с боем через густые заросли клевера, когда были атакованы первым ужасным тушканом. Только ценой половины боезапаса нам, кажется, удалось тяжело ранить тварь и закрепиться в лаборатории, забаррикадировав дверь псевдокурищей.

Передохнув немного, мы подсчитали потери. Оказалось, что Док также безнадежен. В ходе боя с проклятым тушканом, чудовище умудрилось укусить медика за кисть, хотя другая версия говорила, что причиной ранения мог бы быть и гвоздь, торчащий из дверного косяка. Подозревая, что в его организме уже началась мутация, Док обмотался бинтами и принял пригоршню антидепрессантов прежде, чем я смог выговорить его полное звание, чтобы приказать ему этого не делать. Пришлось Дока тоже бросить, но это меньшая проблема: вряд ли мутанты едят медиков, обглотавшихся «колес», так что у него есть все шансы дожить до патруля, который наверняка опознает его по невнятным крикам «Факин шит! Врача!». Но на всякий случай мы прикрепили к его пуговице стандартный бланк с именем и домашним адресом героя, на котором значилось: «Док, сделано в США».

При проверке лаборатории выяснили, что она успешно продолжает исследования. Эти странные русские имели одну и ту же фамилию — Контролеров, хотя, как я начинаю догадываться, это просто мера секретности. До наших ли им курищ… впрочем, трудностей тут не боятся. Не могу не восхищаться мужеством наших восточных коллег. За вторым завтраком мы успешно посовещались на тему осуществления операции выхода «Полундра», хотя пришлось пристрелить взбесившегося Уайтса, который вдруг возомнил главу персонала мутантом и окончательно спятил, приняв современный лабораторный блок за старый вагончик-бытовку. Жаль парня, он подавал надежды, но не стоило ему соваться в это дело, не вылечившись еще от ужасов Багдадского Диснейленда. В обмен на информацию о местности вне асфальтированной дороги, правда, пришлось отдать в распоряжение лаборатории еще одного мексиканца, Браунса, так что прошу указать в отчете смерть от дизентерии в результате крупного боестолкновения с «Аль-Кайедой». Все равно непарный мексиканец в команде — плохая примета. За уцелевшей псевдокурищей и квазикартошкой местные обещали присмотреть. Однако, со слов старшего научного  сотрудника Контролерова, указанные овощи ментально сказали ему, что условия лаборатории не вполне пригодны для их выращивания, пришлось пообещать еще группу спецназа, ее задача — доставить несколько десятков ультрафиолетовых ламп, транзисторный коротковолновый приемник, дартс и еще один ящик водки.

Таким образом, спустя полчаса поредевшая группа, теперь состоящая только из меня и Ковальски, начала пробиваться от лаборатории в сторону видневшегося бункера Сидоровича. Однако все тот же поджидавший нас, вконец озверевший тушкан буквально налетел на Ковальски и обреченному сержанту пришлось подорвать себя. Спасая этим мою жизнь, он из последних сил совал мне фотографию своего бультерьера и домика с белым заборчиком. Теперь мне придется выплатить последний взнос, я обещал. Иначе бедный Догги окажется на улице.

Неожиданно пришло сообщение по сталкерской сети, что вблизи какого-то брошенного вагончика у ближнего моста замечен старый слепой контролер, сбежавший из местного сталкерского цирка, просили никого не трогать мутанта… Почему координаты какого-то непонятного вагончика совпадают с координатами лаборатории, из которой я с таким трудом и героизмом выбрался?

Всю дорогу до деревни крутых охотников-сталкеров на ужасающем Кордоне меня преследовал этот ужасный подранок-тушкан, я отстреливался как мог. Патроны и гранаты подходили к концу, была израсходована последняя банка «кока-колы». Проклятая тварь, изловчившись, все-таки сумела укусить меня за ногу, пришлось оказывать себе медицинскую помощь, а так как укус мог быть токсичным и радиоактивным — я был вынужден немедленно ввести по совету здешних знатоков четыре бутылки водки прямо в организм. Подоспевший отряд ветеранов, усиленный обрезом, отогнал проклятого тушкана, но к его приходу я, похоже, попал в ту же аномалию Бьелочка, в которой сейчас и пишу этот рапорт. У меня уже отказали ноги, кружится голова и плывет в глазах, однако сталкеры меня не взяли с собой, бросив на произвол судьбы. Единственными словами было только: «С этой обблевавшейся пьянью в экзоскелете все равно ничего не случится, разве что тушкан вернется и обглодает с экзы антиударную резину, а еще все эти попсовые навороты и наклейки. Загадит все у нас в лагере, пусть тут полежит, покоматозит. Протрезвеет — сам доползет…» И вот я, кавалер девяти орденов, валяюсь в бедственном положении, возле жуткой деревни на Кордоне, антенну моего шлемофона отгрызает факин тушкан, брызгая слюной в эксклюзивный полароидовский солнцезащитный щиток а в голову лезут чужие непривычные слова местной песенки «Шумел камыш». Похоже на этот раз возвращающийся контролер до меня доберется, если его не опередят эти маленькие зелененькие кровососики… Мой, полковник, передаю в ваши руки судьбу Догги Ковальски. Храни Боже его и весь Свободный мир!

© Дмитрий Гурыч, 2010